…Потом они лежали, прижавшись друг к другу. Рука Андрея ласково гладила ее грудь, и он рассказывал ей об этих бесконечно долгих двух десятилетиях, которые прожил без нее. Ольга Ивановна вслушивалась в его голос, стремясь запомнить каждое слово, каждый жест, каждый поцелуй. Она уже решила для себя, что сегодняшняя ночь не должна более повториться, иначе они наделают гораздо больше ошибок и вызовут новый град сплетен своим безрассудным поведением. Она боялась начать этот разговор, но Андрей решился на него первым, и слова, которые он произнес, подействовали на нее как гром среди ясного неба. Он спросил:
— Оля, ты ведь не откажешься обвенчаться со мной в самое ближайшее время?
— Ты с ума сошел! — Ольга Ивановна села и, поведя озябшими от ночной свежести плечами, натянула на себя жакет. — Ты хочешь выставить нас на всеобщее посмешище?
— Не понимаю тебя! — Андрей поднялся следом, обнял женщину за плечи и привлек к себе. — Кто помешает нам пожениться, если мы любим друг друга?
— Помешает твое проклятое наследство! Неужели ты забыл, кого ты должен произвести на свет в самое ближайшее время?
— По-моему, мы сегодня сделали первый шаг для достижения этой цели. И заметь, гораздо раньше намеченного срока.
— Андрей, не говори чушь! — Ольга Ивановна вскочила на ноги и принялась натягивать на себя нижнюю юбку. — Ты же сам говорил, что тебе необходимо найти молодую особу, которая сподобилась бы…
— …родить мне сына? Но я уже нашел ее! — Андрей, не стесняясь собственной наготы, приблизился к женщине, обнял ее и опять увлек за собой на импровизированное ложе из сильно измятого сюртука. — Это молодая, очень красивая женщина, тридцати с небольшим лет, которая сводит меня с ума с первых минут встречи с ней! — Он прижался губами к маленькому женскому уху и принялся играть языком с ее мочкой, то вбирая ее в рот, то вновь выпуская, прикусывая при этом зубами. Ольга Ивановна задохнулась от нахлынувшего желания, но нашла в себе силы и мягко отстранила его от себя.
— Андрей, прошу тебя, выслушай меня! Я никогда не смогу стать твоей женой, хотя и очень люблю тебя, — она опять вскочила на ноги и быстро пошла к воде.
— В чем же дело? — Андрей догнал ее уже у кромки берега. — Неужели у тебя кто-то есть?
— Побойся бога, Андрюша! Никого у меня нет и никогда не будет. — Ольга Ивановна повернула к нему заплаканное лицо и вдруг бросилась ему на шею. — Зачем ты сказал, что любишь меня? Мне было бы во много раз легче пережить твою женитьбу, не зная этого…
— Ничего не пойму! — Андрей одной рукой обнял ее за талию и прижал к себе, другой принялся вытирать слезы с ее лица. — Вероятно, ты боишься, что не сможешь родить мне сына? Но это прежде всего зависит от меня. Даю тебе слово, что все свои нерастраченные силы направлю на преумножение рода Ратмановых. И мы еще покажем кое-кому, где раки зимуют!
— Дело не в этом, — всхлипнула Ольга Ивановна. — Я действительно не смогу родить тебе ребенка. Костя тоже очень хотел сына, но через год после рождения Насти я упала с лошади, у меня случился выкидыш, и после этого, как сказали мне врачи, я уже никогда не буду иметь детей.
Рука Андрея, гладившая ее затылок, замерла на мгновение, но потом он еще сильнее прижал ее к себе.
— Ну, что ж! Хотя это и не совсем приятный сюрприз, но есть еще мой младший братец и твоя дочь, Оля! Оставим за ними право спасать род Ратмановых от исчезновения, а я, честно говоря, вполне могу обойтись и без этого чертова наследства!
— Не сходи с ума, Андрей! — Ольга Ивановна решительно отстранилась от него. — Не будем смешить людей. Твоя бабушка, вероятно, успела подыскать для тебя более подходящую невесту. А я совсем не хочу, чтобы за моей спиной шептались, что я воспользовалась своим отчаянным положением и поймала тебя на крючок.
— Неужели опять слухи и сплетни встанут между нами? — Голос Андрея звучал разочарованно, и сердце ее сжалось в предчувствии близкой и непоправимой потери. — Оказывается, ты совсем не изменилась и по-прежнему отказываешься от любви в угоду жалким сплетникам и интриганам?
— Да, я такая! — ответила она жестко. — И меня уже не переделать! Поэтому забудем раз и навсегда, что было между нами.
— Ты не просто жестокая, ты еще и циничная! — Андрей с горечью посмотрел на нее. — Но как ловко ты научилась притворяться и изображать страсть.
— Ты не ошибся, — она гордо вздернула подбородок, — жизнь научила меня многому, и прежде всего тому, что нельзя доверять людям, которые клянутся тебе в вечной любви, а потом изменяют с первыми попавшимися гулящими девками.
— Хорошо, я вас понял! Больше никаких вопросов и предложений не последует, можете мне поверить! — Не оглядываясь, он пошел через протоку к лодке, а Ольге Ивановне ничего более не оставалось, как поднять повыше юбку и преодолевать протоку вброд. Оскорбленный до глубины души граф вмиг забыл о своем джентльменском воспитании, а возможно, и о ней самой, потому что она еле-еле успела запрыгнуть в уже отплывающую лодку. Но, заметив его отсутствующий взгляд, удержалась от ядовитых замечаний, занявшись знакомым уже делом — спасением лодки от преждевременной гибели…
Сейчас граф Ратманов сидел вполоборота к ней, упорно глядел в пол, почти не поднимая глаз на своих спутников. Но это позволяло Ольге Ивановне достаточно хорошо рассмотреть его лицо: аккуратно подстриженные темные волосы обрамляли высокий красивый лоб, густые брови слегка изогнуты, словно он постоянно и напряженно думает о чем-то не очень приятном для него. Прямой нос, слегка впалые щеки… Серые глаза подернуты ледком со вчерашней ночи, и даже бестолковые шутки и замечания Фаддея не в состоянии его растопить. Губы его сжаты до толщины лезвия, но и в таком состоянии он был очень и очень привлекательным человеком. И у нее никак не укладывалось в голове, почему, будучи очень красивым и богатым мужчиной, он до сих пор не сумел уговорить ни одну из столичных наследниц даже более солидных состояний, чем то, которое дожидалось его теперь, выйти за него замуж. Без всяких сомнений, особых трудностей в поиске подходящей невесты он не испытывал и, конечно же, не испытает и в будущем. Сердце ее болезненно сжалось. Как бы ей хотелось оказаться рядом с ним перед алтарем, но у нее нет на это никаких прав. Она ни за что не позволит ему приносить такие огромные жертвы в угоду давней любви к бесплодной вдовушке…
Карету особенно сильно качнуло. Фаддей со всего размаху всадил локоть в бок дремлющего Райковича, и под его заливистую ругань экипаж покатил вниз с горы к переправе через очередной приток Волги. Паром только что подошел к берегу, и несколько длинных арб, груженных арбузами и дынями, первыми въехали на паром. Пытаясь утихомирить Ратибора и успокоить расстроенного поэта, а потом и примирить их, Ольга Ивановна не заметила, что Андрей пристально вглядывается в одну из телег, спешно отъехавшую от берега и уступившую место на пароме их карете. Он едва слышно хмыкнул, покачал головой и вымолвил:
— Думаю, Ольга Ивановна, вы правы! Нам нужно как можно скорее добираться до Самары и встречать молодых людей у трапа парохода. А вас, господин Райкович, — произнес он сердито, — если не перестанете ругаться при даме, как пьяный извозчик, обещаю непременно выставить из кареты. Придется тогда продолжать путешествие на своих двоих или верхом на вашей изящной тросточке. И ты, Фаддей, тоже успокойся! А будешь и дальше вести себя, как слон в посудной лавке, составишь компанию Райковичу.