На какое-то мгновение она отвела глаза.
— Как перед Богом, мне не хотелось вам этого говорить. Но я предупреждал вас — и не один раз, а несколько.
Она молчала.
— Полагаю, — сказал Трэгг, — мне не приходится рассчитывать на то, что вы попытаетесь разглядеть во мне человека. Ведь, в конце концов, я просто ищу убийцу. Если вы не убивали Линка, вам нечего меня бояться. Думаю, мы могли бы даже стать… друзьями?
— Я привыкла выбирать себе друзей, исходя из иных соображений, нежели то, что они работают в полиции, — заносчиво ответила она.
Он молча повернулся и взялся за ручку двери.
Она смотрела, как, держа револьвер за нитку, продетую в скобу спускового крючка, он тихо открыл дверь, и в ее глазах появился страх.
— Спокойной ночи, лейтенант, — сказала она ему вслед, когда он шагнул за порог.
Не повернувшись и не проронив ни слова в ответ, он закрыл дверь за собой.
Милдред стояла в холле не двигаясь, пока не убедилась, что его машина отъехала, потом бросилась к телефону и дрожащей рукой набрала номер Карлотты.
Ей никто не ответил.
Мейсон самым беззастенчивым образом воспользовался тем авторитетом, который приобрел, появившись в «Эверглейд Апартментс» вместе с лейтенантом Трэггом. Управляющая, которую уже второй раз за ночь вызывали к двери, постаралась ничем не выдать естественного в этом случае раздражения.
— Ах да. Это опять полиция.
Мейсон улыбнулся.
— Ну, не из полиции. То есть я пришел сюда не как официальное лицо, хотя и занимаюсь расследованием этого дела.
Он вел себя так, словно не допускал и мысли о том, что его визит может оказаться нежелателен, и, войдя в холл, сообщил ей как бы между прочим:
— Я поднимусь к Коллу на минутку, мне бы не хотелось, чтобы он был предупрежден о моем приходе. Вы можете дать мне ключ. Тогда мне не придется беспокоить вас лично.
Ее лицо отекло со сна, волосы спутались, кожа лоснилась от косметики, но она постаралась, чтобы ее улыбка выглядела игривой:
— Ключ? От квартиры Колла? Боюсь, что…
— О, только от наружной двери, — поспешил объяснить Мейсон.
— А, ну это будет не трудно. Дубликатов у меня предостаточно. Подождите минутку, я сейчас принесу.
Пока она шла к себе, шаркая по полу шлепанцами, Мейсон закрыл входную дверь и взглянул на часы. Он почти физически ощущал, с какой быстротой улетают в никуда Драгоценные минуты.
Наконец она вернулась.
— Благодарю вас, — кивнул Мейсон, принимая от нее ключ. — Я быстренько поднимусь и посмотрю, дома ли он. Какой у него номер квартиры?
— Двести девятый.
— Ах да. И большое вам спасибо. Я уверен, нам придется побеспокоить вас еще только один раз.
— Еще раз? — спросила она.
— Да, — с улыбкой ответил ей Мейсон. — Я думаю, скоро сюда прибудет мой коллега, лейтенант Трэгг. Боюсь, на сегодня мы вконец расстроили ваш сладкий сон.
— О, не обращайте внимания, — сказала она, искусственно улыбаясь в ответ. — Со мной все будет в порядке. С полицейскими работать одно удовольствие, особенно когда они это ценят.
Она с каждой минутой чувствовала себя все бодрее и бодрее, ей явно нравилась роль добровольной помощницы стража закона. Время было слишком дорого, чтобы и дальше тешить ее тщеславие, поэтому Мейсон просто благодарно улыбнулся и, пройдя к лифту, поднялся на третий этаж.
Квартиру под номером 209 он нашел безо всякого труда. Окошко над дверью было освещено.
Мейсон тихо постучал и почти в ту же секунду услышал, как внутри кто-то вскочил со стула, раздался звук торопливых шагов по ковру, и Колл отпер дверь. Он явно ожидал к себе кого-то другого. При виде Мейсона на его лице появилось растерянное выражение.
— Что вам здесь нужно? — спросил он. — Я уже дал вам ее адрес. Другого у меня нет.
— Мне нужно задать вам несколько вопросов.
— Что ж, сейчас, конечно, для этого самое время. Кто впустил вас в дом? Кто вы такой? Вы что, тоже сыщик?
— Мое имя Мейсон. Я — адвокат.
Лицо Колла мгновенно утратило всякое выражение. Словно где-то глубоко в мозгу он передвинул рычажок, разом лишивший его черты всякого эмоционального содержания. Раздражение исчезло из глаз, лицо стало безжизненным, как маска.
— Да? — спросил он ровным, тусклым голосом.
Мейсон был достаточно высокого роста, чтобы иметь возможность заглянуть внутрь квартиры поверх плеча Колла, стоявшего в дверях. Насколько он мог судить, больше там никого не было.
— Мне кажется, разговаривать здесь, на пороге, будет не очень-то удобно, — заметил Мейсон.
— А мне кажется, будет не очень-то удобно, если вы в такой час расположитесь в моей квартире. Почему бы вам со всем этим не подождать до завтра? Скажем, где-нибудь во второй половине дня?
— Мои вопросы ждать не могут, — отрезал Мейсон. — Вы знаете, кто убил Л инка?
Глаза Колла мгновенно сжались, превратившись в узенькие щелки, потом широко раскрылись. Они сделались такими темными, что в тусклом свете коридорной лампы было невозможно отличить радужную оболочку от зрачка.
— Это что, розыгрыш?
— А вы не знали, что Линк мертв?
— Я и сейчас этого не знаю.
— Он был убит, застрелен, примерно в полночь.
— А почему вы интересуетесь этим делом, мистер Мейсон? — спросил Колл, по-прежнему глядя на него широко открытыми глазами.
— В первую очередь меня интересует: кто отравил мисс Дилмейер? — невозмутимо ответил Мейсон.
— Отравил ее?
— Именно.
— Вы с ума сошли, или это у вас такая манера шутить?
— Ни то, ни другое. В настоящее время мисс Дилмейер находится в Хастингс Мемориал Хоспитал. — Наблюдая выражение удивления, застывшее на лице Колла, Мейсон добавил для большей живости восприятия:
— Она на грани жизни и смерти.
— Как… как это случилось?
— Кто-то выстрелил в него из револьвера тридцать второго калибра — в спину.
— Нет, нет. Я об Эстер.
— А, мисс Дилмейер. Кто-то послал ей коробку конфет, которые оказались отравлены. В данный момент я пытаюсь выяснить, когда она их получила. Это произошло после того, как она уехала отсюда, или конфеты уже были у нее с собой, когда она находилась здесь?