– Ясно. Сейчас идем, покупаем трубу и симку. На твой паспорт. Плачу десять процентов.
– Да ясен пень, о чем разговор, – заторопился инвалид. – Я помочь всегда…
Даже себе он не мог объяснить, почему вдруг решил обзавестись новыми номерами для себя и Леси, да еще таким странным способом. Но почему-то почувствовал себя увереннее, щедро оделив «ветерана» хрустящей тысячной бумажкой и засовывая в карман новый мобильник с восстановленным номером и три запасные симки на имя Аркадия Васильевича Постника.
К тому моменту, когда он добрался до головного офиса «Стерхов-Моторс», тучи почти рассеялись, на небе выглянуло солнце. Последствия ночи улетучились окончательно, настроение резко поднялось. Он почти вбежал в кабинет Антона – своего в этом офисе у него не было. Зачем? Появлялся тут хорошо если раз в неделю, а так по большей части крутился у себя на заводе. Всю работу по «Мазерати» доверил партнеру. А если, как сейчас, например, возникала надобность потрудиться здесь, то кабинет большой – места на десятерых хватало.
Стерхов присел за стол, набрал номер Перстня:
– Михаил Николаевич?
– А-а-а, тезка, – сразу узнал Перстень. – Давненько не показывался.
– Да повода не было.
– А теперь появился?
– Появился.
– Хочешь скажу, зачем я тебе нужен? Завод твой…
– Вы, значит?
– Нет, тезка. Заводик у тебя, конечно, хорош, но мне не нужен.
– А кому нужен?
– Ну приезжай, потолкуем.
– Сейчас вот Антона дождусь, вместе и приедем.
– Антона? Нанайца? Да ты уж лучше без него… В общем, жду тебя через три часа, где обычно. Может, за это время…
Как всегда неожиданно, Перстень прервал разговор. Михаил несколько мгновений задумчиво подержал трубку в воздухе. Посмотрел на часы, прикинул, что Антон должен появиться не раньше чем через час, и вызвал секретаршу. Потребовал к себе начальника службы безопасности для приватной беседы и распорядился:
– И кофе принеси, а ему – что пожелает. И не беспокоить!
Он вышел из-за стола и в который уже раз с интересом осмотрел Антонов кабинет. В нем, как в зеркале, отразился характер друга. Вообще-то, назвать кабинетом этот просторный зал можно было лишь с большой натяжкой. Вероятно, архитектор, проектировавший это здание в начале позапрошлого века для возведенного во дворянство купца первой гильдии, предполагал, что огромное светлое помещение будет использоваться для торжественных приемов и балов. Высокий расписной потолок, ионические колонны, наборный паркет, великолепный камин… Стены, когда-то обитые ситцем, теперь, правда, обшиты деревянными панелями, но ведь карельской березы, черт побери!
Вся мебель в тяжеловесном стиле «бидермайер» – за десять лет он изрядно понабрался у Леси искусствоведческих познаний, чтобы с ходу определить практически любой широко известный стиль. Главный предмет, конечно, рабочий стол. К письменному перпендикулярно придвинут боковой компьютерный. Оба закрыты декоративными передними панелями. Комфортабельное кресло в каретной обивке из кожи зеленоватого тона, разумеется, сочеталось с оттенком столешниц. Книжный стеллаж, заставленный антикварными статуэтками. Старинная бронзовая люстра с натуральным хрусталем, тяжелые шелковые шторы, подбитые тафтой. Не рабочий кабинет, а парадный зал. Еще и ковер вишневого цвета с ампирным рисунком. Возле камина – шикарные кресла, журнальный столик с кожаной обивкой и поверхностью из цельного куска эбенового дерева.
Лезущая в глаза роскошь, показная добротность и манерный консерватизм. Стиль клана Рожкиных…
Михаил вздохнул. И в очередной раз чертыхнулся, припомнив, сколько времени убил Антон, чтобы выбить этот дворец себе под офис, – ну невместно ему было в обычном бизнес-центре сидеть, не по чину… Вот подай ему апартаменты, подобающие человеку высокого общественного положения!.. И непременно в здании, где при советах обретался райком партии, – типа, преемственность элит. Тогда, впрочем, красот стиля не понимали и не ценили. Ситец обивки обносился, так вместо того, чтоб отреставрировать, его ободрали, а стены масляной краской покрасили. И колонны тоже… хорошо хоть не коричневой. Гризайль замазали.
А на «тортики» сколько просажено? Городскому голове – дай, в КУГИ – дай, в комитет охраны памятников – тоже. Будто этот памятник охранял кто-то. А когда из общества «Любимый город» тут захотели музей устроить, сколько было затрачено, чтобы их активистов… типа, уговорить. И сразу нашли себе другой объект, энтузиасты… Вроде на площади Тельмана.
Они свернули на площади Тельмана и понеслись по Ленинградскому шоссе.
Настроение было хуже некуда. От вчерашней эйфории не осталось и следа. С раннего утра за рулем рабочей машины был Колокольчик. В азарте погони за зайцем он разогнался свыше меры, и от сильного удара в заднее правое крыло его здорово раскрутило на автостраде. Просто повезло, что в этот момент машин почти не было. «Скорпи» оттранспортировали в мастерскую. По крайней мере до завтра. Делать было нечего. Отвертка дремал на заднем сиденье, Беседа уныло смотрел в окно.
– Ух, ну и заяц! – вдруг заявил он. – Так и мечется между полос.
– Не трави ты душу, – вяло отмахнулся Михаил.
Но Джон не успокаивался:
– А вот смотри, он через ряд от нас, слева, сейчас снова перестраиваться начнет. И нас не видит ни в боковое зеркало заднего вида, ни в салонное. Мы ж в «мертвой зоне»! Миш, а Миш, вот он сейчас включит поворотник, начинает маневр, а мы как разгонимся! Как подставимся!..
– Умолкни!
– А он прав, – оживился Эдик. Сонливость с него слетела полностью, он внимательно следил за чистеньким, но явно уже давно забывшим свои лучшие дни «мерсом». – Тут смотри какие преимущества. Площадь контакта увеличивается, можно подставить всю левую сторону. Следовательно, возрастет и сумма ущерба…
– И тачку не жалко? «Бомба»-то совсем новая…
– А давай, – чуть не плача, предложил Колокольчик. – Вдруг получится?
Смотреть на него было просто жалко.
– Ну попробую, – решил Михаил и прочно пристроился за «Мерседесом».
Да, водила был действительно натуральный заяц. То ли за руль сел совсем недавно, то ли сейчас нервничал из-за чего-то. Тут, пожалуй, и «мертвая зона» не нужна, подумал Ученый, заяц смотрит только вперед. Если вообще смотрит. Пора! Он резко нажал на газ… Есть! Грохот, скрежет. Заяц покорно подал вправо. Остановился.
Первым выскочил из машины Колокольчик. В руке была бита. Видимо, для того, чтобы как-то отыграть утреннюю обиду, он с размаху хрястнул по капоту «мерса». Михаил едва успел добежать и остановить уже занесенную для очередного удара руку.
– Вы за все ответите!
Ученый поднял голову. Взгляд стал жестким и тяжелым, кулаки сжались так, что побелели костяшки. Стоящий рядом Колокольчик отшатнулся.