Стрижайло казалось, что в него закладывают громадные плиты. Тесанные, как при строительстве пирамиды, бруски. Один на другой, все выше. К остроконечной вершине, устремленной в бесцветное небо, где пылает безымянное слепое пятно. Так входило в него сокровенное знание. Не в разум, а во все существо. Не, как мысль, а как всеобъемлющий дух. Вместилищем знания становилась всякая клетка, словно крохотная живая скрижаль, несла в себе новые заповеди.
Теперь в сосуде плавали легкие, которые были похожи на кружевную материю, источавшую бесчисленное множество пузырьков. У Стрижайло перехватило дух. Он вдруг стал задыхаться. Ибо его дыхательная система на мгновение перестала работать и вся отдалась общению со своим подобием в банке. И в этом удушье мелькнула мысль, — а что если его собственная двойственность, «явная» и «неявная» жизни, два «гена», алый и синий, один — свирепый и яростный, другой — смиренно-печальный, подтверждают учение о «Первом» и «Втором» христианстве. О возможности преображении. О преодолении греховной субстанции через генное конструирование. Он приведен сюда Потрошковым, чтобы лечь на операционный стол к художнику Тишкову, и тот тончайшей иглой умертвит порочный «ген», даст волю добру и свету.
— Вы правы, художник Тишков, которого в миру знают, как автора «даблоидов», на деле является членом-корреспондентом Академии медицинских наук и ведет в лаборатории тематику «непорочного зачатия», — Потрошков прочитал его мысли. Попадая в невидимое поле, они считывались и переносились на экран множеством разноцветных гармоник, словно кто-то ткал половик, вплетал красочные волокна. — Послушаем, какие мелодии звучат в легочной системе, выращенной на ткани пенициллиновой плесени в космическом пространстве, еще на приснопамятной станции «Мир».
Легкое касание пальцев, и зазвучала слезная, трагическая ария горбуна из оперы Верди «Риголетто». Стрижайло услышал, как слабо заклокотали его легкие, подхватывая мелодию, и некоторое время под сводами звучал дуэт.
— Рисунки и схемы, воспроизведенные карикатуристом Борисом Ефимовым и выделенные из священных текстов двухтысячелетней давности, являются изображениями «длинных молекул» с участками, которые следует удалить, чтобы избавиться от того или иного «греховного гена», — Потрошков отвел Стрижайло от сосуда с легкими, которые продолжали беззвучно, в виде разноцветных гармоник, исполнять знаменитую арию. — Если мы хотим исполнить заповедь: «Не убий», мы должны удалить у человека ген, побуждающий к убийству. Если желаем соблюсти заповедь: «Не укради», вычленяем частицу, делающую человека вором. Выстригая из молекулы ген похоти, добиваемся исполнения заповеди: «Не прелюбы сотвори», и человек перестает развратничать. «Не сотвори себе кумира» — избавляемся от гена стяжания, идолопоклонства, честолюбия, неуемного творчества, и человек обретает духовную прозрачность, слышит голоса ангелов. Такие опыты стали производиться в секретной лаборатории КГБ еще во времена Андропова, и есть версия, что преждевременная смерть Юрия Владимировича стала результатом неудачного эксперимента, когда из его почки попытались удалить «ген», мешающий соблюдать заповедь: «Аз есмь Господь Бог твой: да не будут тебе бози инии, разве Мене». Кстати, были и удачные эксперименты. Так, например, у карикатуриста Бориса Ефимова был удален ген старения, и талантливый график может жить теперь до двухсот семи лет, с последующим пролонгированием. Среди генетиков его зовут «Иммортель», или по-русски: «Бессмертник»…
Стрижайло почувствовал, как больно набухло в штанах. Как напряглись промежности, вытесняемые наружу жаркой тревожащей силой. Понял причину обременительного возбуждения. В сосуде, перед которым он оказался, был помещен мужской член во всем агрессивном великолепии. В состоянии, которое было описано Пушкиным в «Гаврилиаде». С сочными семенниками, набухшим упитанным телом, увенчанный перламутровой шляпкой, он был похож на указующий перст. Видимо так выглядели придорожные знаки весной 45-го года, указывающие победоносным советским войскам путь на Берлин.
— Послушаем, что нам споет этот Элвис Пресли, — Потрошков привычным жестом повернул регуляторы света и звука. Сосуд наполнился разноцветными вспышками, молниями лазерных лучей, какие бывают на сценах рок-фестивалей. Вместо ожидаемой старомодной арии грохнул яростный рок-н-ролл «Вива Лас-Вегас». Банка с раствором вскипела от могучих прыжков, которые сопровождались ударами гитары о сцену, поломкой микрофона и свирепыми конвульсиями красавца-великана. Стрижайло казалось, что ему в штаны запрыгнул неистовый жеребец, встает на дыбы и ржет. Нужно было поскорей покинуть опасное место, дабы обезумивший мустанг ни унес его в бескрайние прерии. Потрошков не препятствовал, вывел его из лаборатории в коридор, где Стрижайло мог облегченно вздохнуть.
— Теперь, когда ваша психика получила закалку, а разум воспринял основы вероучения, я перейду к завершающей фазе нашего разговора, — Потрошков вел Стрижайло по бесконечному белому коридору, который является душе, только что покинувшей тело. Стрижайло не мог понять, умер ли он и теперь переселяется в Долину Мертвых Рыб по белесой тундре, или ему еще предстоит умереть, чтобы еще раз оказаться на берегу огромной реки, где поджидает его незабвенная Соня Ки. — Помните, в первое наше знакомство в гольф-клубе «Морской конек» я упомянул о «Плане России». О грандиозном проекте, имеющем целью переиначить государственное устройство России, весь ее социум, весь вектор ее развития, намекал на биоинженерные основы «Плана», на новую идеологию и национальную идею. Национальная идея России воспроизводит великие прозрения славянофилов, утверждавших, что Второе Пришествие состоится в России. Оно действительно здесь состоится, но не в виде Огненного Христа, ступающего по испепеленному миру, а в виде «Второго христианства», о котором упомянуто в свитках. Национальная идея России состоит в создании совершенного человечества методами генной инженерии, путем вытравливания из человека генов греха и порока. Лаборатория, которую я вам показал, занята этой работой. Уже сконструирована новая национальная элита взамен прогнившей и коррумпированной. Все эти органы, которые вы только что видели, — суть представители новой элиты, безгрешной, светоносной, музыкально-возвышенной, преданной Родине и ее Государю. Государь, освобожденный от обременительных функций обычного человека, лишенный органов, примитивно-функциональных форм, являет собой образец телесного и духовного совершенства. Он, родоначальник новой династии, венценосец новой монархии, создан усилиями генных инженеров на основе яичек бабочки-аполлона и генных клеток, добытых из костной муки апостола Иуды. Вы — первый из посторонних, кого я впускаю в эти двери…
Потрошков остановился у входа, перед которым выстроился взвод автоматчиков. Произведя идентификацию зрачка, отпечатков пальцев, газового состава дыхания, он, помимо этого, сделал экспресс-анализ крови, измерил температуру тела, произнес несколько слов для звукового тестирования и ответил «детектору лжи» на несколько вопросов из русской истории. Двери раскрылись, и они оказались в тронном зале.
Пространство повторяло собой интерьер кремлевского дворца, выполненного по эскизам художника Ильи Глазунова. Среди имперской геральдики, в золоченых рамах висели портреты Великих Князей, Царей, Императоров, занимавших на протяжение веков русский престол. Суров и величественен был Василий Третий. Темен и угрюм Иван Грозный. Просветлен и сосредоточен Алексей Михайлович. Яростен и пылок Петр Великий. Благодушна и величава Екатерина Вторая. Надменен и презрителен Павел. Строг и сух Николай Первый. Спокоен и тверд Александр Третий. Смиренен и кроток Николай Второй. Посреди зала возвышался золоченый трон под пологом из меха горностая. На троне, укрепленный шелковыми лентами, стоял просторный хрустальный сосуд, наполненный бесцветным раствором, в котором плавал шар. Возвышался над поверхностью на одну треть, другие две трети утопали в растворе. Нежно-жемчужный, мягко дышащий, шал слабо пульсировал, колыхался, как поплавок. Был похож на огромную икринку, в которой протекало таинственное созревание.