Сержант, осторожно переступая, двигался к Заколову. Вот он уже стоял у него прямо за спиной, целя в голову. Свободная рука медленно потянулась к торчащей из-за пояса рукояти пистолета. Когда пальцы милиционера почти коснулись оружия, студент резко обернулся. Федорчук вздрогнул. Ладонь, сжимавшая пистолет, сжалась. Грянул выстрел. Пуля с шипением вошла в песок.
– Он дышит! – крикнул Тихон, не обращая внимания на выстрел. – Воды!
Сержант вытер похолодевший от пота лоб. Он только что чуть не убил человека! Но вдруг студент опять хочет его перехитрить?
– Отдай пистолет! – приказал Федорчук. – Не шуткуй, паря! Второй раз меня не проведешь.
– Воды! – Тихон отбросил оружие, как совершенно ненужную вещь. – Воды!
Карасько подбежал с канистрой.
– Санька! Давай, просыпайся! Ну же! – Тихон протирал лицо друга, капал воду в иссохший рот. – Ты должен жить. Очнись!
Губы Сашки дрогнули. Он сделал маленький глоток, потом еще, слипшиеся веки с трудом открылись, глаза неподвижно смотрели в небо.
– Жив! – вскричал Тихон. – Сашка! Это я, Тихон!
– У него жар, – сообщил присевший рядом Карасько. – Плечо, похоже, сломано. Смотри, какое воспаление.
– Федорчук, быстро в больницу! – требовательно произнес Заколов.
– Ты теперь здесь не командуй! – Сержант уже подобрал второй пистолет и перевел дыхание. – Все! Доигрался! Нападение на сотрудника милиции – это не шутки.
– Николай! Я тебя прошу, поехали быстрее, – взмолился Тихон. – Его еще можно спасти! А потом делай со мной что хочешь.
Сержант наклонился над Евтушенко. Вид у парня был явно неважный, мутные глаза опять закрылись.
– Профессор, ты машину водишь? – обратился к Карасько Федорчук.
– Я не профессор еще, – Карасько слегка смутился. – Но водить умею.
– Давай за руль. Я этих гавриков на прицеле буду держать. Грузите парня. Доедем до аула, оттуда можно позвонить.
Федорчук с двумя пистолетами наконец успокоился. Он обернулся. Равиль на цыпочках пытался скрыться за автомобилем, норовя убежать. Сержант устремился за ним.
– Эгей! Ты куда? Сколько вас на мою голову в один день свалилось. Стой, прибью!
Сержант легко догнал спотыкающегося Равиля, отволок его к машине и запихнул обратно.
– Запрем всех охламонов сзади. Я их спереди покараулю.
Машина тряслась на ухабах, Карасько ехал быстро. Федорчук посматривал на заднее сиденье. Тихон Заколов поддерживал голову друга и протирал его лицо водой. Равиль затравленно зажался в углу. Внутренние ручки с дверей сержант предусмотрительно снял.
На подъезде к аулу Александр Евтушенко пришел в себя. Он увидел лицо Тихона и сразу произнес:
– Я, кажется, доказал…
– Что? – не понял Тихон, но обрадовался словам друга. Тот говорил осознанно и внятно.
– Гипотезу… четырех красок.
– Ее в прошлом году доказали, – обернулся из-за руля Карасько, осекся и прикусил губу.
– Как? – Ожившее лицо Евтушенко вмиг потускнело. – Я не знал…
– Это здорово! – возбужденно крикнул Тихон. – Не важно, кто первый. Ты же сам! Ведь сто лет никто не мог.
– Да. Конечно, – бодро подтвердил Карасько. – Может, у тебя иное доказательство. Мы потом обсудим. Когда поправишься.
Машина въехала в аул.
– Туда рули, – показал Федорчук на небольшое строение, где располагались правление колхоза, медпункт и библиотека.
В дверь с красным крестом над входом Сашке помог войти Тихон. Федорчук, не выпуская пистолета, затянул туда Равиля.
– Что же у вас такое творится? – завздыхала молодая медсестра, бегло осмотрев Сашку. – Вчера студента с разбитой головой привели, сегодня – еще хуже: перелом ключицы, воспаление разрослось. Перелом старый! Куда преподаватели смотрят? – Она строго взглянула на Карасько, признав в нем старшего. – Я обработаю, как смогу. Лекарство дам, но парня надо срочно в больницу везти.
– И этого в порядок чуть-чуть приведите. – Сержант Федорчук впихнул в кабинет Хасимова.
– О Аллах! Кто же его так? – Она всплеснула руками и показала на разбитое лицо. Увидела руки в наручниках и тревожно зашептала: – А эт …
– Так положено! – перебил ее Федорчук. – Щас я его. Сержант расстегнул браслеты на запястьях Хасимова, усадил зэка на стул, грубо пропихнул заломленные назад руки под спинку, наручники вновь защелкнулись. Равиль теперь мог встать разве что вместе со стулом.
– Так будет лучше, – заключил Федорчук.
– У меня еще нога, – загнусил Равиль.
– Гляньте. Но не увлекайтесь, – обратился сержант к опешившей медсестре. – Мне надо позвонить. Я быстро. А вы, товарищ Карасько, побудьте здесь. И повнимательнее! Ну, вы понимаете. Заколов, не дури! – строго предупредил напоследок Федорчук, погрозив пистолетом.
– Мне надо вам кое-что рассказать, – встрепенулся Тихон, вспомнив про обнаруженную могилу.
– Потом. Я – мигом. А вы все из кабинета – ни шагу!
– Я трупы видел.
– Что?! – Федорчук остановился на пороге.
– Правда, старые. Много лет им уже. Но, кажется, я знаю, кто там захоронен. Возможно, все дело в колдуне.
– Что за ерунду ты несешь?
– Понимаете, у меня была схема. Могу показать. – Тихон полез в карман, сержант жестом его остановил. – Один человек думал, что там древний клад. Я нашел это место. А там оказались скелеты.
– А-а, древние. – Сержант мгновенно потерял всякий интерес и открыт дверь.
– Не совсем, – попытался остановить его Тихон.
– Потом, потом, сейчас некогда. У меня двое коллег убиты.
Сержант вышел.
– Помните, вы про институтского преподавателя рассказывали. Который пропал! – крикнул вслед Заколов.
Но дверь за спиной милиционера уже захлопнулась.
– Какого преподавателя? – заинтересовался Карасько.
– Все очень серьезно, – придвинулся к нему Тихон. – Никто из-за колдовства в степи не пропадал. Их убили. И я, кажется, знаю, кто убийца.
Хасим вместе с сыном ожидали Шакена около тайника. Вчера, когда они спешно уехали, оставив охранника один на один с ханскими преследователями, Хасим слышал, как в отдалении прогремел взрыв. Он надеялся, что «дракончик» помог Шакену избавиться от монголов.
Но ожидание затягивалось, а Шакен все не появлялся.
Этот тайник Хасим самолично оборудовал много лет назад на половине караванного пути между торговыми городами Средней Азии и Золотой Орды. Тайник представлял собой прямоугольную яму с каменными стенами, накрытую сверху двумя плоскими плитами, одна из которых могла быстро сдвигаться под другую по стальным полозьям, сделанным из дамасской стали. Сверху тайник накрывался толстым ковром и засыпался обычным песком. Все сооружение располагалось в небольшой низине. Ветер всегда заносил ее песком, так что несведущий человек никак не мог выделить это место среди обычной песчаной степи.