Первый год он был на подхвате, мыл клиентам голову, подавал чай, подметал зал и скреб туалеты. Мастера, а Вероника брала к себе на работу только высококлассных специалистов, отнеслись к симпатичному мальчику по-отечески, а когда поняли, что тот совершенно искренне хочет овладеть профессией, начали учить его.

Стоило Диме взять в руки расческу и ножницы, как он понял: это его дело. Единственная беда, тренироваться на клиентах ему, естественно, никто не разрешал, и тогда парень начал без конца стричь Марину. Сестра, тоже пристроенная в салон на должность ученицы маникюрши, не сопротивлялась, но скоро настал момент, когда кромсать у нее на голове оказалось нечего, на макушке Марины топорщился петушиный гребешок.

Дима сначала приуныл, но потом блестяще вышел из положения. Он дал в газету объявление:

«Дамский мастер сделает вам за умеренную цену прическу. Если не понравится – можете не оплачивать». И к парню на дом потекли клиенты.

Год назад Диму наконец перевели из учеников в мастера, ему прибавили зарплату, да и чаевые стали побольше. Маринка, успешно полировавшая ногти мужчинам и женщинам, тоже радовалась жизни. Они с братом разъехались по разным квартирам и попытались устроить свою личную жизнь независимо друг от друга. Правда, пока им не очень везло. И Дима, и Марина хотели не столько любви, сколько богатых спутников жизни, но обеспеченные мужчины и женщины, посещавшие салон, не обращали внимания на молодых мастеров.

Впрочем, деньги у брата с сестрой появились.

Дима начал покупать дорогую парфюмерию, а потом вдруг приобрел себе квартиру.

– Квартиру? – перебила ее я. – Какую?

– А ту, где мы только что были, – пояснила Марина. – Она, конечно, не фонтан, комната всего одна, зато своя! Еще мебель купил и холодильник, вот на телик уже не хватило!

Я вспомнила дешевую вешалку из некрашеного дерева, софу и гору подушек на колючей циновке. Ну, похоже, на обстановку он не много потратил, да и ремонт в квартире сделать не успел, просто заклеил грязные стены в ванной клеенкой, но все равно, где Дима раздобыл отнюдь не малые деньги на приобретение жилья?

– И откуда у него средства?

– Понятия не имею, – пожала плечами Марина.

– Ты не интересовалась?

– Спрашивала, конечно.

– А он?

– Смеялся только: птичка в клювике принесла, повезло, дескать. Он и мне пообещал.

– Что?

– Квартиру, – вздохнула Маринка. – Обнял за плечи и сказал: «Не завидуй, сеструха, тебе скоро эта хата достанется, я в другую перееду».

– И ты не заволновалась, узнав о планах брата? – покачала я головой. – Ясное же дело, что честным путем столько денег не заработать. Не на чаевых же он накопил на две квартиры. Извини, в это верится с трудом.

– Ага, – грустно кивнула Маринка, – мне тоже. Только Димка откровенничать не захотел, сказал лишь: «Не боись, я на золотую жилу напал».

– И где ты ее разрабатываешь? – прищурилась Марина.

– А в салоне, – ухмыльнулся брат, – там такие дела творятся!

– Какие? – напряглась сестра. – Я же там тоже день-деньской сижу и ничего не вижу.

– Плохо смотришь, – захихикал брат, – невнимательная ты! Дурашка!

– Ну расскажи, – заныла Марина, – интересно же!

Но брат, всегда потакавший сестре, на этот раз проявил твердость.

– Нет, – ответил он, – меньше знаешь – дольше живешь, есть такая закономерность.

Глава 7

Мы посидели молча еще пару минут, потом я сказала:

– Тебе придется идти назад, в квартиру.

– Ни за что! – закричала Марина. – Зачем?

– Нельзя же там труп оставить!

Она зарыдала в голос.

– Нет, не пойду, только с тобой. Или лучше вообще туда не соваться. Давай позвоним в милицию и анонимно сообщим о преступлении Я заколебалась, самой неохота иметь дело с районным отделением, но тут же я поняла, что выхода нет.

– Там, на кухне, осталась твоя сумка с неразобранными продуктами, сразу станет ясно, что приходила сестра. Нет уж, пошли.

– Не хочу, – уперлась Марина, – одна ни за что!

– Ладно, – сдалась я и покатила назад, во двор к Диме.

По лестнице мы взобрались довольно быстро, но возле незакрытой двери сдрейфили и уставились друг на друга.

– Хоть режь меня, – прошептала Марина, сливаясь по цвету со своей нежно-бежевой маечкой, – но я туда ни за какие коврижки не войду.

– Ладно, – кивнула я и вытащила мобильный, – подождем специалистов на лестнице.

Милиция явно не торопилась к очередному трупу, и мы с Мариной успели разработать план.

Значит, так, мы с ней хорошо знакомы и пришли вместе к Диме, принесли ему продукты. Сначала просто удивились, обнаружив сломанную дверь, прошли на кухню, стали раскладывать еду, но потом почувствовали запах, открыли шкаф…

Милиционеры появились лишь через два часа.

Их было трое, похожих, словно близнецы: грязные джинсы, мятые рубашки и сильный запах мятной жвачки.

Никакого особого интереса к нам они не проявили. Было видно, что им страшно не хочется заводить себе на голову новое дело, но ничего не попишешь. Нас допросили и отпустили. Труповозка прибыла на удивление быстро, разбитую дверь украсила бумажка с печатью, и мы с Маринкой очутились во дворе.

Яркое солнце заливало покосившиеся скамеечки и песочницу. Время подбиралось к двум часам.

– И что мне теперь делать? – вздохнула Марина. – В три надо на работе быть.

– Давай подвезу, – предложила я, – кстати, мне нужно посетить салон, посмотреть, что там к чему…

Марина молча кивнула.

– Ага, только мне придется прямо так ехать, времени на переодевание нет. Клиентка ровно в три притопает.

– Ты замечательно выглядишь, – заверила я ее, – садись в машину.

Ровно без десяти три я припарковалась возле двери, украшенной вывеской с изображением женской головы.