– Ты должна быть нарасхват у режиссеров, – с горчинкой в голосе произнес Тихон.
Девушка вздохнула.
– Это на западе актрисе достаточно экстерьера. Нашим – талант подавай. – Она придирчиво посмотрелась в зеркало. – Мне надо в ванную.
Когда умытая и расчесанная девушка вернулась в комнату, она деловито спросила:
– Как я понимаю, ты хочешь, чтобы я поехала на полигон и попросила Олега найти офицера с порезанной рукой?
– Да. Твой отец, главный конструктор, наверняка может взять тебя с собой.
– Он даже звал меня.
– И лейтенант Григорьев тебе не откажет.
– Еще бы! И не он один. Устрою кастинг среди молодых офицериков. Они такие, ах… Только оденусь поэффектней.
– Лариса, – укоризненно покачал головой Тихон, чувствуя острые уколы ревности.
– Ханжа! Сядь в кресло и закройся журналом.
Через десять минут перед Заколовым прошлась сногсшибательная красавица в джинсовой мини-юбке, босоножках на высоком каблуке и красной обтягивающей блузке с глубоким треугольным вырезом на спине. На обнаженных руках звенели золотистые браслеты, а рыжие волосы приминали огромные дымчатые очки.
– Ну, как я тебе?
– Класс, – только и смог выговорить Тихон.
– Не боишься, что уведут?
Девушка рассмеялась, блеснув ослепительной улыбкой, а Тихон нахмурился и сжал челюсти. Что правда, то правда, посмотреть на такую красотку сбежится весь свободный от дежурств личный состав части. Лариса, и без помощи Григорьева, увидит всех офицеров. Только и они будут пялиться на нее. Да еще как! Заколов представил эту картину и заскрипел зубами.
И еще он беспокоился, что аквалангист может узнать девушку. Как он отреагирует в этом случае? Почувствует ли опасность? Тихон отогнал от себя тревожные мысли, убеждая, что шпион видел девушку лишь мельком и не разглядел ее в темноте.
Утреннее бдение на остановках служебных автобусов результата Заколову не принесло. Проехался он и по единственному городскому маршруту со странным номером "4П-4В". Секретность в закрытом городе соблюдалась даже в таких мелочах. Но человека с перебинтованной рукой он нигде не заметил. Пора было отправляться на практику.
– Ты появляешься всё позже и позже, – с укоризной во взгляде встретил друга Александр Евтушенко. Одетый в белый халат он сидел за компьютером и рассматривал длинную распечатку на перфорированной бумаге. – Меньше надо спать.
– Если продолжительность сна равна нулю, то меньше уже некуда.
– Для математика утверждение ошибочное. А как же отрицательные числа?
– Это логично, – согласился Тихон. – Если сверхактивность – это противоположность сну, то спал я, пожалуй, минус два-три часа.
– Наверное, мучили отрицательные сновидения?
– Еще какие!
Евтушенко отбросил бумаги и развернулся на подвижном кресле.
– Тогда рассказывай.
– Сначала кофе.
Краткий пересказ случившегося за ночь на острове занял по времени две чашки растворимого кофе. Выслушав друга, обычно невозмутимый Евтушенко вскочил со стула. Кресло откатилось по каменному полу и перевернуло урну с бумагами.
– Ну и ну! Мы действительно вляпались в шпионскую историю.
– А ты еще сомневался?
– Когда торчишь перед монитором, видишь мелькающие цифры, возникающие и исчезающие файлы, всё воспринимается несколько абстрактно. Это похоже на интеллектуальную игру, как в шахматы по переписке. Увлекает, но чувствуешь себя в безопасности. А когда сталкиваешься лицом к лицу с настоящим шпионом…
– Что толку. Его еще надо поймать, – прервал возбужденную речь друга Заколов.
– Важнее вычислить. Захват оставим специалистам.
– Вот-вот. Ты что-нибудь нарыл, глядя в ящик?
– Не буду хвастаться, но мне удалось определить, откуда запускалась программа Liga.
Александр сделал паузу, наслаждаясь произведенным эффектом. Однако Тихон пребывал далеко не в сентиментальном настроении.
– Актерскому мастерству тебе надо поучиться у Ларисы Трушиной, – холодно посоветовал он.
– Отрицательный сон делает людей черствыми.
– И нетерпеливыми. Выкладывай факты.
Евтушенко вернул стул на место, поправил очки, собрал в аккуратную стопочку бумаги.
– Если опустить все трудности, с которыми я столкнулся…
– Расскажешь о них позже.
– … и сообщить только о результате, то Liga запускалась из лаборатории?23.
– Где это?
– Этажом ниже в соседнем крыле.
– Кто в ней работает?
– В том-то и дело, что никто.
– Как это?
– В помещении устанавливается новое оборудование, и всех сотрудников переместили в другие комнаты.
– И каждый из них может войти в лабораторию?
– Может.
– И еще наладчики?
– Да. А также простые рабочие, электрики, руководители вычислительного центра и все остальные, имеющие допуск в это здание, включая двух нерадивых студентов, проходящих практику.
– Почему? – удивился Заколов.
– Видишь ли, на всех лабораториях установлен кодовый замок, ключ к которому меняется каждую неделю. Круг посвященных строго ограничен. Сотрудники знают код только своей лаборатории. После троекратного неверного набора кода, дверь блокируется.
– А в лаборатории 23?
– В связи с реконструкцией замок временно отключен.
– Заходи, кому не лень.
– Именно так. Я тоже там побывал. И выяснил, что в лаборатории только что установлена DECtape. – Александр выразительно посмотрел на Тихона.
– Компактная микро-ЭВМ?
– Да. Отличительной ее особенностью является возможность записи данных на сравнительно маленькие магнитные носители.
– Насколько маленькие?
– Если Трушин использует бобину диаметром тридцать сантиметров, то здесь диаметр магнитной ленты не более десяти.
– Ее легче вынести за территорию части.
– Конечно.
– Подожди. Но на такой ленте и объем данных меньше.
– В том-то и штука! Я тоже об этом подумал, и вот что выяснил. Из той же двадцать третьей лаборатории сегодня запускалась программа-архиватор, которая сжимает данные.
Заколов перевернул распечатку изнанкой и стал рисовать квадратики со стрелками.
– Получается следующая картина. Программа Liga скрытно подключается к программе Трушина и незаметно копирует отдельные ее куски на магнитный диск. Вот так.