В то же самое время по всей Авидронии шло формирование новых партикул. Строились новые военные лагеря и казармы, в мастерских, выполняющих заказы военных росторов, не останавливалась работа по изготовлению самого разнообразного оружия. Молодые люди со всех концов страны устремились в ближайшие казармы, бросив свои мирные, теперь никому не нужные занятия. Однако авидронские военачальники не изменили подхода к подготовке новобранцев. В отряды зачислялись только обучавшиеся в военных ходессах и прошедшие Испытание на цинита. Остальных записывали в гарнизоны городов или ополчения и до поры распускали.
По всей Авидронии строились укрепления, возводились новые крепости, перестраивались старые. Только за последнее время изготовили около десяти тысяч метательных механизмов, которые разместили на стенах авидронских городов, и прежде всего Грономфы. В самих городах создавались огромные запасы провизии и метательных снарядов. В глухих лесах, в болотистых и труднодоступных горных местностях, вдали от дорог закладывались тайные лагеря. Здесь уставшие авидронские воины смогли бы найти все, что нужно для полного восстановления сил. Если флатонам удастся разбить главные авидронские армии, они столкнутся с не менее грозной силой – многочисленными и неуловимыми «лесными отрядами».
Бремя расходов, которое в эти дни легло на авидронскую казну, было чудовищным. За два последних месяца Дворцовый Комплекс истратил на подготовку к новой войне более полутора миллионов золотых берктолей, и это было только начало. В связи с этим Совет Пятидесяти Друзей во главе с Провтавтхом рекомендовал Инфекту вновь ввести подати. Алеклия не внял совету мудрецов – он посчитал, что Авидрония и так достаточно богата и не нуждается в возвращении к поборам, с которыми когда-то с таким трудом удалось покончить. Даже если не брать во внимание копи Радэя, где скопилось богатств на общую сумму в четырнадцать миллионов берктолей, казна в настоящий момент имеет поступления, втрое превышающие обычные, в особенности благодаря продаже иргамовских рабов, которых, согласно заключенному с Хаврушем договору, передали Авидронии уже более трех миллионов.
Несмотря на все доводы Алеклии, Совет Пятидесяти настаивал. Тогда Инфект обратился к народным собраниям – вечным противникам любых поборов. Вскоре в Грономфе собрался Круг Ресторий, на который съехались представители белитов со всей страны. Высшее собрание, куда Божественного по традиции не приглашали, заседало два дня. Было высказано великое множество суждений, некоторые из них оказались довольно нелепыми, унизительными для гордых авидронов и всерьез не обсуждались. Так, один из посланников предложил низложить Инфекта Алеклию и избрать нового правителя, другой считал, что с флатонами вообще не стоит воевать, поскольку эта война приведет лишь к полному истощению Авидронии и разгрому всех ее армий. От Фатахиллы надо просто откупиться: предложить ему, допустим, пять миллионов берктолей и несколько миллионов рабов.
Наконец Круг Ресторий разъехался, а в Дворцовый Комплекс явился посыльный с драгоценным онисом в руках. Представители народных собраний предписывали правителю назначить особые «военные» подати, а также, в связи с недостатком людских резервов, издать указ о разрешении набирать в партикулы не только белитов, но и мусаков.
В тот же день Божественный имел долгий разговор с Провтавтхом, который, едва не плача, умолял своего повелителя немедленно исполнить все требования Ресторий. Однако Алеклия, после тяжелых раздумий, впервые за всё время своего правления, решил ослушаться Круга Ресторий, и подати в стране так и не ввели. Он лишь повелел со всех мусаков, вне зависимости от пола и возраста, взимать годовую плату, размер которой определил в один инфект. В стране, по подсчетам регистраторов, проживало около семи миллионов неграждан Авидронии, таким образом, этот сбор должен был ежегодно приносить в казну около семисот тысяч берктолей. Кроме этого, Инфект категорически воспротивился решению принимать мусаков в боевые партикулы, опасаясь резкого ослабления боевой мощи своих армий, но тут же издал указ о позволении набирать неграждан в пограничные отряды, которые, исходя из обстановки, необходимо было немедленно увеличить где вдвое, где втрое, где вчетверо. Таким образом, по линии всех рубежей Авидронии, включая новые «иргамовские» границы, вскоре было размещено множество новых отрядов общей численностью до двухсот тысяч человек.
Узнав о непослушании Инфекта, народные собрания заволновались и было решили созвать новый Круг Ресторий, где речь действительно могла зайти о низложении Алеклии. Но тут непокорный правитель совершил хитроумный маневр, страсти тут же улеглись, и даже самые ярые противники Инфекта на время смирились, затаив обиду. Дело в том, что Божественный повелел во всех храмах Инфекта установить специальные чаши для пожертвований и при этом громогласно призвал всех авидронов, вне зависимости от их происхождения, принять посильное участие в разгроме «черных полчищ» Фатахиллы.
За первые несколько месяцев собрали свыше миллиона берктолей. Никто не ожидал ничего подобного. Бедняки несли в храм последние монеты, припрятанные на черный день, богачи забирали свои вложения из Денежных приходов, продавали дворцы и землевладения. Каждый житель страны старался чем-то помочь армии. Был случай, когда в один их храмов явился знаменитый вор, который обчищал дворцы и которого никто не мог поймать, и пожертвовал Авидронии все, что ухитрился заработать за последний год. Его схватили, но, благодаря своему поступку, он отделался лишь малой ристопией. Народ, давно освобожденный от податей и изрядно разбогатевший, сам добровольно расставался с частью своих доходов. Вся Авидрония узнала о том, что известный эжин Безиндоф Сактафокский, один из самых богатых граждан страны, продал всё свое родовое имущество и пожертвовал на армию в общей сложности сто двадцать тысяч берктолей, оставив себе лишь несколько золотых, чтобы не умереть с голоду. Ему, как, впрочем, и многим другим, на площади Радэя установили памятник.
Вскоре пришло ошеломительное известие о том, что Кадишская либера разгромила стотысячную армию союзников Фатахиллы и что еще в одной битве, уже с самими флатонами, почти все циниты либеры вместе со своим военачальником погибли, но сражались так отчаянно, что погубили не менее двадцати пяти тысяч воинов Темного океана. Либерию Ибабду тоже установили памятник, и он был всенародно провозглашен «Героем на века».
Постепенно уныние и страх, охватившие умы авидронов, сменились необычайным воодушевлением. Готовясь к страшным сражениям, Авидрония крепила свой дух в решимости идти до конца. На улицах пели гимны, плясали вокруг высоких костров. Тхелосы на площадях призывали граждан набираться мужества. Многие виночерпии и кратемарьи бесплатно угощали людей вином. Каждый авидронский юноша, испытывая необыкновенную гордость за свою страну, больше всего на свете хотел стать цинитом и мечтал обязательно умереть в бою. Военные ходессы каждый день подвергались штурмам, казармы для новобранцев требовалось самым решительным образом защищать, ибо день и ночь они осаждались безусыми юнцами.
Авидрония была готова сражаться и остановить ужасное нашествие.
* * *
Дати Ассавар уже давно находилась в осаде, но флатоны более не предпринимали штурмов и сами держались на безопасном расстоянии от ее стен. По сведениям, которые предоставили Вишневые плащи, с обеих сторон крепости авидронам противостояло около шестисот тысяч островитян и их союзников. Весь гарнизон разбили на три стражи. Отряды по очереди поднимались на стены и стерегли вверенные им рубежи. Все попытки воинов Темного океана совершить внезапное нападение пресекались бдительными защитниками.