— Тебе проповедь нужна? — принял вызов Санк-Марс. — Ты ее получишь. Они оставили город, чтобы выиграть время. Время им нужно, чтобы подорвать авторитет полиции, раскачать судебные устои. Еще им время нужно, чтобы навести порядок в собственном доме, заключить новые союзы, наладить работу по сбору информации и обеспечить себе влияние в сельской местности, которая стала бы их крепостью, куда они всегда могли бы вернуться и оттуда вести успешную осаду города, невзирая на наше сопротивление. Это отступление, господа, носило стратегический характер. Я не исключаю, что благодаря ему, возможно, они смогут выиграть войну.
Каждый из собравшихся на какое-то время задумался над такой перспективой, удивившей их убедительностью и логичностью. Потом Трамбле кашлянул, как бы вновь пытаясь призвать всех к порядку.
— Каждый из вас в чем-то прав. В словах каждого есть доля истины. На сегодняшний день нам точно известно, что «Ангелы» сейчас окопались в деревне. Теперь они хотят вернуться в город, но у «Рок-машины» на этот счет есть свои соображения. После того как вчера был убит мальчик, на байкеров натравили «Росомах». Посмотрим, что из этого получится.
Мэтерз кивнул. Он чувствовал себя довольно глупо из-за того, что ему должны были разъяснять самые элементарные проблемы. У него было еще много вопросов, но задавать их там он не собирался. Это ночное совещание созвал Трамбле, все хотели поскорее его закончить и разъехаться по домам, не исключая и самого Мэтерза. Все были весь день на ногах, а завтра их снова ждала непростая работа.
— Это ведь не самая твоя любимая тема, Эмиль? — спросил Трамбле. — Я знаю, ты считаешь, что мы уделяем бандам чересчур пристальное внимание.
— Эмиль у нас идеалист, — вмешался Лапьер. — Ему нравятся обычные незамысловатые преступления. Чтоб никаких сложностей. Я удивлен, что сегодня он высказал нам свою точку зрения. Он как-то мне говорил, что от заговоров крыша может поехать. А у тебя, Эмиль, от этих разговоров о бандах мозги не перегреваются?
— Поймать преступника, — будто подыгрывая ему, ответил Санк-Марс, — раскрыть преступление. Это немудреная философия, Андре. А тебе никто не запрещает расплетать твои заговоры.
«Ангелы» вернулись, пусть они воюют с «Машиной». Пока они будут мочить друг друга, я буду ловить жулье. А потом мы посмотрим, кто в итоге проведет больше арестов.
— Ну, ладно, хватит, — вмешался Трамбле. — О чем ты еще хотел говорить, Андре?
Жирафоподобный Лапьер легко переступил длинными ногами через низкую скамеечку и пересел на другой стул, продолжая держать в руке стаканчик с кофе.
— Секретари, механики, сам Каплонский — все они поют одну песню, — сказал он. — Кто-то верит в чудеса, кто-то в них не верит, но все они говорят, что гараж «Сампсон» занимается покупкой дорогих подержанных машин и перепродажей их в другие страны, где за них дороже платят. У них есть документы, подтверждающие, что время от времени они проводят такие сделки. — Он отпил из стаканчика большой глоток кофе. — Они знают, как сухими выходить из воды. Служащие считают, что закон они не нарушают, разве что иногда чуть-чуть мухлюют, но все у них шито-крыто, так сказать, в рамках существующих правил. Они так обделывают дела в этом гараже «Сампсон», будто машины к ним поступают от частных владельцев, и потому все операции выглядят законными. Каплонский там вроде как хозяин. Имеет две судимости за установку ворованных деталей, но отделался легко — зачетом предварительного заключения и штрафами. С юридической точки зрения, как сказали наши спецы, если тачки не в розыске, дело он выиграет. Упрятать его за решетку будет очень непросто.
— У нас есть только название корабля, ожидающего погрузки этих машин, и больше ничего, — заметил Трамбле.
— Из какой он страны? — спросил Санк-Марс. Казалось, он целиком погружен в себя, а этот вопрос отвлек его от каких-то гораздо более важных размышлений.
— Из России, — ответил Реми Трамбле. — В порту стоит русский грузовоз, там ждут погрузки машин Каплонского.
Санк-Марс встал и прошел по комнате к столику, на котором стояла кофеварка. Почти весь день он держался только на адреналине и кофеине, и теперь от усталости все тело его ломило, как при гриппе. Он очень надеялся, что не подхватил простуду.
— Я говорил с владельцами машин. С каждым из них. Все тачки краденые. Никто гаражу «Сампсон» ничего не продавал.
— Слава тебе, Господи! — вырвалось у Трамбле. — Теперь, по крайней мере, мы имеем состав преступления!
— Гм, — буркнул себе под нос Санк-Марс, отрывая краешек пакетика с сахарином. — Мы имеем дело не только с этим. У нас возникли проблемы, Реми, большие проблемы. Я просмотрел документы на каждую машину. По каждой краже есть заявления, но они существуют только на бумаге. В наших компьютерах о них нет никаких сведений, там нет ни номерных знаков, ни регистрационных номеров ни одной тачки.
— Утром у нас возникла проблема доступа к сети, такое иногда случается, — самодовольно ухмыльнувшись, высказал предположение капитан Жиль Бобьен.
Санк-Марс покачал головой.
— Мне бы очень хотелось, чтобы все объяснялось только этим. Мне сказали, что все без исключения дела вводятся в компьютерные файлы, но не все из них надолго там задерживаются. Мы можем предположить, что кто-то регулярно уничтожает некоторые файлы. Из этого следует, что если полицейский пробивает номерной знак такой машины, он никогда не узнает, что машина краденая.
— О чем ты говоришь? — переспросил Трамбле, подавшись вперед.
— Это небольшая проблема доступа к сети, сбои иногда случаются, — продолжал гнуть свою линию Бобьен с той же ухмылкой на лице. — Я скажу нашим программистам, чтобы они этим занялись.
— Нет, с доступом к сети это не связано. Информация о некоторых угнанных автомобилях регулярно стирается из нашей базы данных.
Пока все переваривали эту новость, в комнате стояла тишина.
— У нас что, хакер завелся? — спросил Жиль Бобьен.
Он почти все время работал в своем кабинете, куда в течение дня ему приносили обильные завтраки и обеды, не говоря о самых разных напитках. Там же при нужде можно было и покемарить. Должность свою он получил за долгие годы работы вместе с высшим руководством в интересах Полицейского Братства — профсоюза стражей порядка. Когда вставали вопросы зарплаты или размера пенсий, Бобьен всегда был на стороне начальства. Ему было наплевать, что все об этом знали, — пока он восходил по иерархической лестнице полицейского управления, это его качество вызывало к нему как неприязнь и презрение со стороны других офицеров, так и исключительную благожелательность со стороны начальства.
— Это маловероятно, — с уверенностью сказал Трамбле, понимая, что в некоторых ситуациях начальству лучше не потакать. — Мне кажется, что это дело рук кого-то из наших.
— Значит, это дело особой важности! — прорычал Бобьен. — Найдите того, кто этим занимается!
Хоть он был старшим по званию в этом кабинете, никто не сорвался с места, чтобы тут же исполнять его приказание.