Ахмед бросил ему снимки с места покушения и сказал:
– Это сделал Ариец. Отдай нам его.
Заур удивился.
– Ты рехнулся, Ахмед? – спросил он, – ты приходишь ко мне и предлагаешь мне выдать друга? Или ты больше не горец? Ты никогда не получишь ни Арийца, ни кого-либо другого из моих друзей. Уходи и больше не появляйся.
– Если ты не отдашь Арийца, – сказал Ахмед, – мы будем считать, что это ты – заказчик.
– Считай что угодно, – ответил Заур.
Начальник службы безопасности Гамзата Асланова, глава центра «Т», два замминистра МВД и замглавы УФСБ по республике покинули кабинет мэра в двенадцать часов пять минут.
* * *
После окончания разговора Заур Кемиров нажал кнопку селектора и приказал:
– Разыщите Джамала и Хагена.
Приказ мэра города исполнили в три минуты; и так получилось, что Хаген приехал к мэрии чуть после Джамалудина.
Хаген привез с собой брата, но брата он оставил в приемной, и зашел к мэру один. Хаген был одет, как обычно: в черных брюках и черной рубашке, перекрещенной рыжими кобурами пистолетов. Хаген очень любил, чтобы пистолетов было два. Когда у него был один пистолет, он все время шутил, что он клонится на один бок.
Когда он вошел в кабинет, Заур и его младший брат уже сидели за длинным столом для совещаний, и Заур неспешно перебирал фотографии с места покушения. Джамалудин выглядел сильно удивленным.
– Ну и что это значит? – спросил Заур.
Хаген, не говоря ни слова, положил на стол кассету.
По знаку брата Джамалудин повертел ее в руках и сунул в проигрыватель. Это была запись вчерашнего разговора Хагена и Ахмеда.
После того, как они посмотрели кассету, Джамалудин вынул ее и отдал Зауру, а тот положил ее в сейф.
– Это что? – спросил Заур.
– Они заказали мне Джамала, – ответил Хаген. – Вот я и подумал, что эту проблему можно решить по-другому. Я же не собирался исполнить этот заказ.
– А почему Ахмед обратился к тебе? – спросил Заур.
– У них есть запись, на которой Шапи заказывает мне Ахвердилава. Они сказали, что если я не убью Джамала, то сяду на двадцать лет.
Джамалудин слегка поднял брови. Он и раньше подозревал, что Ахвердилава убил Хаген, и что он сделал это за деньги. Но они никогда не обсуждали с Хагеном эту тему.
– А почему ты не посоветовался с нами? – спросил Заур.
– Что я, девочка, что ли, чтобы жаловаться? – возмутился Хаген, – у вас и без меня довольно проблем.
Джамалудин в присутствии старшего брата ничего не сказал, а Заур поднялся со своего места, и лицо его стало серым и страшным.
– Ты понимаешь, что ты сделал? – заорал мэр города, – ты убил двадцать три человека! Та м бойня! Та м разделочный цех! Там… там как в роддоме!
И Заур бросил Хагену через стол фотографии с места теракта.
– Подумаешь, – отозвался Ариец, – это были охранники Гамзата. Ни один хороший человек не пойдет к нему в охранники.
– Там были лошади, – сказал Заур, – десять славных лошадок. Та м были собаки, там с неба голуби падали!
Услышав про лошадей, Ариец видимо приуныл. Насчет собак ему не было дела, потому что собаки были нечистые животные, но лошадей Хаген любил. По правде говоря, ему не пришло в голову, что при взрыве пострадает какая-нибудь животина.
– Там была семья в соседнем доме, – продолжал Заур, – муж, двое сыновей, и его старая мать восьмидесяти лет. Они сидели за столом, и они до сих пор там сидят, мертвые! Разве ты им давал жизнь, чтобы ее отнимать? Кто дал тебе это право, судить, кто должен умереть, а кто нет? Ты понимаешь, что ты за это попадешь в Ад? Что ты скажешь на Страшном Суде?
При известии о старухе Хаген страшно огорчился. Он совершенно не собирался убивать никаких старух. И в любом случае убивать их было нехорошо. Это было против обычаев и Аллаха, и насчет Страшного Суда Заур был совершенно прав. Хаген понурился и упер глаза в пол, а потом вскинул подбородок и сказал:
– За то, что я сделал, Заур Ахмедович, я сам дам ответ Аллаху, а если я не смогу это сделать, пусть Он накажет меня, как считает нужным. А если Ахмед сунется снова, покажите ему эту кассету. Скажите, что если он будет охотиться за мной, мы пошлем эту кассету Гамзату, а я публично заявлю, что на ней Ахмед подбивал меня убить Гамзата. Он сказал, что боится его, что тот стал ненормальным и убивает всех подряд. Я не думаю, что Ахмеду захочется такой истории. Ведь Гамзат сумасшедший. Он поверит чему угодно, если речь идет о его жизни.
С этими словами белокурый эсэсовец повернулся и вышел из кабинета. Джамалудин подумал и пошел вслед.
* * *
В коридоре Хаген Хазенштайн напоролся на Кирилла Водрова, замруководителя Чрезвычайного Комитета. То т шел мимо с папочкой, и в своем черном костюме и белой манишке он удивительно напоминал пингвина. При виде Хагена и Джамалудина он остановился, как вкопанный, поднял руку и сказал:
– Джамалудин. Мне надо с тобой поговорить.
– О чем? – удивился Джамалудин.
– О покушении на Гамзата Асланова.
– Да это все подстава! – громко сказал Джамалудин, – никакого покушения не было. Он сам на себя покушался, чтобы поднять вой и иметь возможность арестовывать направо и налево. Если бы он не сам все это устроил, неужели ты думаешь, он бы уцелел?
– Это центральный террор, если ты не в курсе, – сухо сказал Кирилл.
Тут Хаген оглядел русского с головы до ног и спросил:
– А какое тебе дело до того, кто покушался на Гамзата? Ты что, ему родственник, что ли?
С этими словами Хаген и Джамалудин прошли мимо по лестнице.
Кирилл молча смотрел из окна, как они садятся в машину. Людьми Джамалудина был забит весь двор, все они были вооружены до зубов и суетились как пчелы в улье, в который сунули пылающую головню.
* * *
В день, когда взорвали Гамзата, глава Чрезвычайного Комитета Федор Комиссаров был в Москве; поэтому так получилось, что сын президента и верховный москвич республики встретились с заметным опозданием. Федор Комиссаров поздравил Гамзата с необыкновенным спасением, а Гамзат еще раз поведал историю про портрет президента, помогший ему одолеть замыслы террористов. А потом Гамзат вздохнул и сказал:
– Республика стоит на краю пропасти, куда ее толкает кучка террористов, служащих своим заграничным хозяевам. Мой отец потерял здоровье на службе России, и вот теперь, когда он болен, эти твари перешли в наступление! Люди Джамалудина Кемирова – вот настоящие террористы! Они снесли памятник российскому генералу! Они пытаются убить всех, кто является верным другом России!
Федор Комиссаров выслушал эту тираду и вежливо спросил:
– Гамзат Ахмеднабиевич, у вас есть доказательства, что покушение на вас – дело рук Кемировых?