Он заметил качнувшуюся ветку, и в следующий момент что-то больно хлестнуло его по плечу. Уже падая с лошади, он услышал выстрел, но не поверил своим ушам.
«Это гром, — подумал он. — Меня ударила молния. Такое часто бывает в горах».
Выстрелы грохотали слитно, и Адамсу казалось, что неподалеку перекатывается огромная железная бочка. Нет, не рядом, а у него в голове. Он силился встать, однако не чувствовал ни рук ни ног. Не мог даже глаза открыть. Наконец грохот оборвался. И силы на миг вернулись к нему. Профессор поднял голову и обнаружил, что лежит на спине, а прямо из его груди пульсирующей струйкой льется дымящаяся кровь.
«Я ранен, — подумал он. — Оказывается, это совсем не больно».
Он опустил потяжелевшую голову в траву и увидел прямо над собой белый диск солнца. Небо вокруг него казалось красным. Потом черным. Чернота понемногу заливала все вокруг.
И голос, прозвучавший над ним, тоже был черным.
— Это не те, кто нам нужен. Сматываемся.
Кирилл не сразу понял, почему Кардосо выглядит непривычно. Вместо шляпы голову майора охватывала тугая косынка. А куда делся его белый костюм? Черный шелковый жилет был надет на голое тело, и на смуглом плече синела татуировка: крест и сердце.
— Я с вами, — шепнул Остерман.
Майор мотнул головой:
— Нет. Вы нужны здесь. Крис, готов? Пошли.
Кирилл тоже снял шляпу — она мешала пробираться сквозь густые заросли.
Стрельба, которую они услышали полчаса назад, могла означать только одно — Адамс и его индейцы напоролись на засаду.
А тишина, воцарившаяся после стрельбы, означала, что все они погибли.
Девчонки живо отвели лошадей в глубину леса. Мужчины рассыпались, изготовившись к бою. Но противник не появился.
Кирилл двигался в кустах вдоль тропы, осторожно отодвигая ногой сухие ветки, прежде чем сделать шаг. Иногда на другой стороне среди листьев бесшумно мелькала фигура майора.
В воздухе появился едва заметный запах порохового дыма, и Кирилл понял, что пришел на место засады.
Разглядывая поляну сквозь ветви, он увидел, что трава кое-где примята. Потом разглядел вывороченные комья дерна. Немного ниже по склону он наткнулся на целую россыпь гильз. Калибр 44. Револьвер? Нет, винчестер — серый мох сохранил отпечаток приклада. Здесь стрелок оперся винтовкой о замшелый корень. Наверно, стоял на одном колене, поджидая цель.
С другого края поляны донеслось попискивание мыши. Кирилл облизал губы, приложил к ним ладонь и втянул воздух. Ответный писк получился не таким правдоподобным, как у майора, но это было уже неважно. Врага тут не было. Оставалось найти убитых.
Кардосо показался над кустом и поманил его пальцами. Кирилл обошел поляну и наткнулся на кучу хвороста у поваленного сухого дуба, возле которого стоял майор.
— Я немного пройду по следам, — шепнул Кардосо. — Тела лежат здесь, в яме под корнями. Не знаю, будет ли у нас время, чтобы их похоронить. Ты что-нибудь нашел?
— Гильзы от винчестера. Шестнадцать в одном месте, и еще десяток рядом.
— У меня тоже стреляли двое. С двадцати шагов. Никаких шансов.
Майор приподнял сухую ветку с кучи, и под хворостом показалась клетчатая рубашка Адамса.
— Иди к нашим. Придется снова уходить вверх. Ничего. Реку мы нашли. Где-нибудь спустимся к ней.
— Мы еще можем их догнать, — сказал Кирилл. — Их только четверо.
— Четверо были здесь. Остальные ждали на других тропах. И, возможно, ждут до сих пор. Хотя вряд ли. Им ясно, что после такого шума мы уйдем обратно в горы.
— Зачем надо было убивать безоружных?
Кардосо разгреб ветки, под которыми виднелась седая голова профессора, и коснулся его шеи.
— Никаких шансов, — повторил он. — Зачем? Кто знает… Может быть, нервы не выдержали. Или просто — на всякий случай. Думаю, если б им попались беженцы, результат был бы тот же самый.
— Это сделали рейнджеры?
— Нет. Полагаю, это работа тех, кто изображает старателей. Возможно, с того самого прииска, где мы были. Но, скорее, с другого. Ладно, к делу не относится. Иди к нашим. Я скоро вернусь.
Майор бесплотной тенью скрылся за деревьями, спускаясь к реке. А Кирилл присел, разгребая хворост. Он еще на что-то надеялся. Но и профессор, и оба индейца были мертвы, насколько может быть мертвым человек с десятком пулевых ран. Он уложил их тела на траве и вернулся к Пепе, который лежал на самом дне ямы. Оттер похолодевшую плосконосую мордашку от земли и крови. Поднял на руки легкое, безвольно прогнувшееся тело.
«Ты же должен был держаться сзади, — с укором подумал он. — Ты должен был убежать при первом же выстреле. Ты должен был остаться в живых. Что я теперь скажу твоим родичам?»
Он бережно опустил мальчишку на траву и накрыл лицо своим шейным платком. А потом торопливо зашагал вниз по склону, вслед за майором.
В деревне стояла мертвая тишина. Ни петушиных воплей, ни лая собак. Никто не выгонял буйволов на поле, не громыхал ведрами в коровнике. Единственными признаками жизни были запахи, которые ветер доносил до Кирилла и майора, лежащих в канаве на краю деревни, — пахло кухонным чадом и конским навозом.
— Сиеста, — прошептал Кардосо. — Если они еще здесь, то сейчас отдыхают после обеда.
— Погоди. — Кирилл поднял ладонь, прислушиваясь. — Слышал?
— Похоже на храп. Кто-то спит прямо на крыльце? Часовой?
— Я им займусь, — сказал Кирилл.
— Не торопись. Сначала заглянем в конюшню.
Они переползли ближе к длинному сараю на краю деревни, куда вели следы.
Свежие кучки конских яблок и непросохшие лужи говорили о том, что совсем недавно тут были лошади. Вот здесь стояли четыре коня. Стояли долго, видимо, провели тут ночь. А вот следы еще четырех — они пришли с гор.
— Сволочи, — выдохнул Кирилл. — Ушли в засаду пешком, а вернулись на наших лошадях. И смылись.
— Нет, — шепнул майор, доставая «ремингтон» из-за пояса. — Они еще здесь.
Они крались между сараями и высокими глиняными кувшинами, где хранилось зерно, прислушиваясь к громкому прерывистому хрипу. Но чем ближе Кирилл подходил к площади, тем меньше становилась его уверенность, что этот звук издает спящий часовой. Когда же он выглянул из-за угла, перед ним открылась печальная картина.
Посреди площади находился колодец под высоким навесом, и на перекладине висел вниз головой человек в белой одежде. Рубаха закатилась, обнажая живот в багровых длинных рубцах и закрывая лицо. Руки его были связаны за спиной. Тяжелые, редкие вздохи человека сопровождались хриплым затухающим стоном.
— Сволочи…