— В это плохо верится, — усмехнулся Кардосо, отстегивая кобуру.
Они сели на пустые патронные ящики патронов. Из глубины пещеры просматривалась тропа, спускавшаяся к реке. На ней показались две фигурки.
— Похоже, что они соблюдают уговор, — сказал Кирилл, не заметив на рейнджерах оружия.
Майор покачал головой.
— Это станет ясно потом. Но что ты скажешь, когда они вынут пушки из карманов?
— Тогда я скажу, что они не соблюдают уговор.
Фуэнтес не стал обыскивать пришедших. Они вошли в пещеру, наклонившись. Оба были высокими, да еще на высоких каблуках, и шляпы их касались свода пещеры.
— Присаживайтесь, джентльмены. — Майор радушно обвел рукой пустые ящики, оставшиеся от последней сделки. — Вы хотели видеть Маноло? Его не будет. Он не ведет переговоров.
— Значит, ты — майор Кардосо? — спросил верзила-рейнджер. — А я Бен Гаттер. У нас мало времени. Только один вопрос для начала — профессор Адамс с вами?
— Нет.
— Тогда и говорить не о чем.
Гаттер развернулся и шагнул к выходу.
— Вас послали за Адамсом? — спросил Кирилл вдогонку.
Рейнджер посмотрел через плечо:
— Да. За Адамсом. И за головой Мясника.
— Кто послал? Хезелтайн?
— Ты его знаешь?
— Нет. Но я знаю, что человек по имени Джерри Хезелтайн поручил своим людям убить профессора, поджечь его ферму и забрать все карты.
— Что? — Гаттер вернулся и уселся на ящик. — Откуда ты это знаешь?
— Я был там неподалеку и все слышал.
— Я тоже много чего слышал. Чего мне только не рассказывали на допросах. Но у меня служба такая — я никому не верю, пока нет доказательств.
— Доказательства ты найдешь в Тирби. С Хезелтайном были трое. Их клички — Кирпич, Мутноглазый, Бингл. Кирпича нам пришлось убить. С остальными ты можешь побеседовать, когда вернешься.
— Плевать мне на них! Где сейчас Адамс? — нетерпеливо спросил Гаттер.
— В надежном месте, — сказал Кардосо. — Твои люди застрелили его в лесу, недалеко от Мескиталя. Там мы его и похоронили. Рядом с мальчиком, индейцем. Если пойдешь от брода вверх по тропе, увидишь кресты на могилах.
— Моих людей не было в Мескитале, — угрюмо произнес Гаттер.
Его спутник откашлялся, пытаясь вступить в разговор. Гаттер повернулся к нему:
— Что?
— Там могли быть люди с приисков.
— Плевать! — Гаттер стукнул кулаком по колену. — Ладно, джентльмены. Допустим, я вам верю. Убит так убит. Теперь насчет Мясника. Если вы сдадите его мне, обещаю, что вам ничего не будет. Обещаю, что останетесь живы. И если на вас нет крови, то можете рассчитывать даже на призовые. Я вижу, мы можем договориться. Мне достаточно пять минут поболтать с человеком, чтобы узнать о нем все. Ты, Кардосо, калифорниец, а я — аризонец. Оба мы южане. Твой приятель — с Севера. Хоть я и не люблю северян, но все-таки он тоже белый. Белые всегда могут договориться, когда речь идет о мексиканцах, верно?
— А с чего ты взял, что Маноло — мексиканец? — с улыбкой спросил Кардосо. — Ты его видел?
Гаттер молча глядел то на майора, то на Кирилла. Наконец он скрипнул зубами:
— Так и знал! Я так и знал! Нет никакого Мясника, верно?
— Ты только никому об этом не говори, — попросил Кирилл. — Все равно тебе не поверят ни твои хозяева, ни те, кто верит в Маноло-Мясника.
— Тогда мне тут нечего делать. Но мое предложение остается в силе. Вы можете уйти со мной. По крайней мере останетесь живыми. Скоро здесь начнется заваруха. И те, кто уцелеют, будут завидовать мертвым. Уходите отсюда, джентльмены. Пока не поздно.
— Надо подумать, — протянул Кардосо.
— У вас, джентльмены, осталось два дня на размышления. — Гаттер встал и отпихнул ногой ящик. — Я попрошу, чтобы вас двоих пропустили через посты. Назовете мое имя, и вас не тронут. Но не засиживайтесь тут.
Он поправил шляпу и, пригнувшись, вышел из пещеры.
Глядя, как рейнджеры спускаются по тропинке, Кирилл сказал:
— Обидно, что мы больше не встретимся.
— Что-то личное? — спросил Кардосо.
— Наверно. Хотелось посчитаться. Обидно, черт возьми.
— А я вот, наоборот, весьма доволен. Во-первых, без рейнджеров противник становится намного слабее. Во-вторых, Гаттер сообщил нам дату штурма. Поспешим, Крис. У нас осталось сорок восемь часов.
Ночью накануне штурма майор привел на южную заставу своих стрелков. Их было двенадцать, по числу бойниц в частоколе. Он разбил их на две команды, «Остров» и «Море», и расставил через одного. Перед этим они весь день упражнялись в залповом огне — естественно, без патронов. Майор охрип, командуя: «Остров, огонь, огонь, огонь! Море! Огонь!..»
Пока «моряки» щелкали затворами, «островитяне» добросовестно загоняли в магазин пустую пачку.
»…огонь! Остров!»
Винтовки снова вскидывались к плечу.
«Огонь, огонь, огонь…»
Только добившись слаженности действий, майор разрешил стрелкам разойтись и попрощаться с родными, которые готовились к переходу. Никто не знал, когда им удастся свидеться снова. Но настроение у всех было приподнятым.
Панчо Лопес, покидая заставу, показал майору, где спрятаны бочки с порохом, и предложил оставить возле них зажженный фитиль.
— Я сам собирался их подорвать, когда вокруг соберется побольше солдатни, — посмеиваясь, говорил Лопес. — Даже жалко оставлять кому-то другому.
— По-моему, ты ничего не потерял, — сказал Кардосо, пожимая ему руку на прощание.
Задача, которая теперь стояла перед ними, не слишком сильно отличалась от того, чтобы взорвать себя. Лопес уходил на штурм вражеского поста на северной дороге, а майору предстояло сдерживать противника на южной.
На рассвете наблюдатели засекли первые признаки выдвижения войск: между холмами мелькали неяркие короткие блики. Кардосо знал дистанцию до холмов — около километра. На таком расстоянии еще не видны огоньки сигарет, но вспышки спичек уже становятся заметными. Он представил, как офицеры выстраивают солдат в боевые порядки и курят сигарету за сигаретой, нервничая перед боем.
Солнце залило теплым светом горы и макушки деревьев, но подножия холмов еще долго оставались в тени. Однако там уже виднелась шевелящаяся масса. Войска выстроились в колонну и двинулись по дороге.
— Господи, да сколько же их там, — проговорил Мигель, стоявший рядом с майором.
— Сколько? Рота, — сказал Кардосо. — Не больше сотни. Патронов хватит на всех.