– Анекдот в тему, – ожил Кеша. – Встречаются две людоедки, одна другой жалуется: «Дети совсем избаловались. Сколько ни твержу им: «Менты тоже люди», никакого внимания не обращают». – «Да не переживай ты так, – отвечает вторая каннибалка, – мои точь-в-точь такие же. Каждый день твержу: «Менты – люди очень хорошие», все равно ни в какую их есть не хотят».
Машка прыснула, Дегтярев позеленел, я попыталась не расхохотаться, а тупая Ирка поинтересовалась:
– И при чем тут дурацкий анекдот?
– А при том, – меланхолично ответил Кеша, – что, если сунуть в воду, где сидит Александр Михайлович, включенный кипятильник, то мы получим замечательно сваренного полковника, впору людоедов на ужин звать.
– Сделайте что-нибудь! – взвыл приятель.
Мы начали генерировать идеи. Положить бочку на бок и прикатить ее вместе с содержимым в дом, вскрыть крышку консервным ножом, поставить агрегат на отжим до тех пор, пока железная емкость не откроется, поднять «собакомойку» на высоту метров трех и бросить вниз, авось крышка отскочит…
Каждое предложение вызывало бурю негодования у полковника. Словно заезженная пластинка, он повторял одну и ту же фразу:
– С ума сошли! Все! Я живу с умалишенными.
На мой взгляд, особь, решившая освежиться в автоматической мойке для собак, не имеет права упрекать других в отсутствии разума, но я решила не доносить это верное наблюдение до приятеля, потому что Дегтярев сейчас неадекватно воспринимает окружающих. Кричит и злится на тех, кто искренне желает ему помочь.
– Надо вызвать МЧС, – завопила Машка, – у них алмазные резаки есть!
– С ума сошла! Никогда!
– Почему?
– Я не собираюсь выглядеть идиотом, – завопил Дегтярев, – только попробуй!
Но мне идея показалась здравой. Действительно, следует позвать специалистов, у них явно есть такая штука, похожая на пилу с мотором. Подобными режут металл машины на месте аварии.
Воспользовавшись тем, что Александр Михайлович отвернулся, я юркнула на тропинку и побежала домой.
Чтобы к моему вызову отнеслись со всей серьезностью, я сказала диспетчеру:
– Это вас беспокоит член семьи полковника милиции, человека серьезного, занимающего высокую должность.
– Слушаю, Волошина, – отстраненно-любезно ответила диспетчер.
– Он попал в сложное положение.
– Пишите телефон, – велела она.
Я слегка удивилась, но потом, решив, что сановных клиентов обслуживает VIP-отдел, схватила ручку и поинтересовалась:
– А чей он?
– Похмельщика, с ним и договаривайтесь.
– Что вы, Дегтярев не пьет!
– Тогда в чем дело?
– Он не может вылезти из собакомойки. Крышку заклинило.
– Откуда? – растерялась диспетчер.
– Ну… такая бочка с мотором, закрывается плотно. Мы в ней ротвейлера мыли.
– А зачем ваш полковник туда полез? – с искренним любопытством спросила Волошина. – За ротвейлером?
– Нет, конечно, вдвоем им там не поместиться. Дегтярев вымыться хотел!
– В бочке?
– Да.
– С мотором?
– Верно.
– Где полощете пса?
– Ага.
– Вы меня за дуру принимаете?
– Точно! То есть нет, конечно! Бога ради простите, – зачастила я, – но его надо вынуть, мы заплатим за визит!
– Подождите, – сказала Волошина.
Воцарилась тишина, потом я услышала, как диспетчер разговаривает по другому телефону.
– Иван Степанович, поступил вызов явно от психически ненормальной женщины. У нее в бочке с мотором сидит полковник милиции… сейчас…
– Как фамилия? – прозвучало в моем ухе.
– Васильева, Даша.
– Не ваша, а милиционера.
– Дегтярев Александр Михайлович.
– Она Дарья Васильева, а он… – снова завела разговор с другим собеседником Волошина, – а… ага… ясно.
Неожиданно дело закончилось быстро. Взяв у меня адрес, Волошина велела:
– Ждите, уже едут.
Знаете, что меня потрясло больше всего? Спасатели прибыли буквально через десять минут. Еще столько же времени им понадобилось на то, чтобы вскрыть бочку. Серьезные парни просто срезали замки на крышке и вытряхнули голого Дегтярева наружу.
Отчаянно чихающего Александра Михайловича отвели в дом. Мы расползлись по комнатам. Чувствуя неодолимую усталость, я села на кровать и завизжала.
Естественно, спальня мигом заполнилась народом.
– Что еще? – безнадежно спросил Кеша. – Ты сломала софу?
Я ткнула пальцем в нагло улыбающегося мопса.
– Вот!
– Это Хуч, – сердито сообщила Зайка, – смею напомнить, он давно живет в нашем доме, вполне благовоспитанный мопс, ни в чем преступном не замечен, ну, может спереть в столовой печенье. С какой стати ты пугаешь Хучика?
– Он опять принес мышь! Вон там, на подушке!
Ирка закатила глаза.
– Рехнуться можно! Давайте сюда, я вышвырну ее в туалет!
– Только проверь сначала, вдруг она в обмороке, – попросила я, – нельзя топить живое существо!
Ирка прищурилась.
– Обязательно, всенепременно! Сделаю ей искусственное дыхание и вызову реанимацию. Ложитесь спать, Дарья Ивановна, всем спокойней будет. И так уж сегодня начудили! Вон бедный полковник еле жив остался.
Меня охватило возмущение:
– Он сам залез в бочку!
– Конечно, – подал голос закутанный в халат Дегтярев, – а кто меня соблазнил? В чью голову пришла мысль о купании Снапуна?
После этого заявления мне осталось лишь потушить свет и, спихнув на пол нестерпимо пахнущего мышатиной Хуча, попытаться заснуть.
Утром я пошла к Кисе и стала извиняться:
– Нам пришлось разрезать собакомойку…
– Ерунда, – отмахнулся старичок.
– Взяли ее без спроса…
– Забудьте.
– Я привезу вам сегодня новую бочку.
– Не надо.