Мобильник в сумке слабо тренькнул, и я вытащила его посмотреть, от кого пришла эсэмэска.
От Сильвии…
«А что, у него глаза действительно такого умопомрачительного цвета или это цветные линзы?»
Я быстро набрала одной рукой: «Действительно».
Я глянула в сторону Сильвии, но она оживленно беседовала с Максом, который наконец-то перестал ворчать и смотрел на нее снисходительно.
Клэр тем временем становилась все румянее.
— Клэр, душечка, может быть, тебе уже хватит? — мягко спросила Сэм, отодвигая от нее бокал. — Мы ведь не хотим, чтобы вышло как в «Чеширском гербе»?
— Прекрати! — Клэр обиженно надула губы. — А впрочем, ты же еще не рассказала им, что случилось в «Чеширском гербе»!
— О, и правда! Я чуть не умерла от смеха.
— Расскажи им, — сказала Клэр и тут же, не переводя дыхания, выпалила: — Это не про меня, а про Джека. Короче, Джек там выпивал и допился до того, что уже не врубался, где он и кто он, но только знал, что сейчас начнет конкретно блевать…
— Мне кажется, это и к тебе относится, — подхватила Сэм, поскольку у Клэр начался очередной приступ неудержимого хохота.
— Не, я в норме… Но Джек… Ха-ха-ха… Он помчался в сортир… но вообще ни хрена уже не соображал и залетел в первую попавшуюся кабинку… А там сидел чувак и срал себе спокойно, а тут на него чуть не с неба падает Джек… Но самое главное, Джек уже не мог ничего поделать… а может быть, он с перепоя и не заметил, что в кабине кто-то сидит… — сказала Клэр, икая и утирая слезы.
— В общем, он блеванул прямо на колени тому чуваку… — сказала Сильвия.
— Но это еще не самое смешное, — выдавила Клэр. — Когда он малость очухался, то просек, что облевал незнакомого чувака. Ну и подумал: «Если бы мне какой-то урод наблевал на колени, я бы его сразу урыл» — и вот он решил… не ждать, когда его уроют, а врезал чуваку в ухо и смылся вон из сортира.
Все расхохотались, кроме Чарли.
— Ой, не могу, — простонала Клэр, — мне надо выйти. Срочно! Я сейчас приду!
— Минутку, — прервал общий хохот Чарли, — мало того что он облевал незнакомого мужика, а еще и в ухо его ударил? Просто так, без причины?
— Ну да, типа того, — сказала Сэм, вытирая глаза.
— Кто-нибудь, передайте мне, пожалуйста, соус, — сказал Чарли.
— Чарли, не будь таким занудой!
— Знаешь, Ли, мне знакомо твое лицо, — говорил Стиви, — может быть, мы где-нибудь встречались по работе?
— Не думаю. Вообще-то, я иногда дежурю на дверях в «Ривер-баре». Может быть, ты меня там видел?
— Да, наверное. А ты уже был в новом клубе? Это что-то невероятное! Я имею в виду «Бога огня», конечно. Мы ходили туда в пятницу.
— Нет, не был. Я, вообще-то, не большой любитель ходить по клубам. Наверное, слишком много неприятных сцен случалось на моих глазах за время работы вышибалой.
— И правильно! — пробасил Макс с другой стороны стола. — Я все пытаюсь внушить этим перезрелым подросткам: давно пора повзрослеть и начать тратить деньги на что-нибудь стоящее. Или вкладывать их в дело.
— О, заткнись ты, зануда. — Мэгги игриво стукнула мужа по плечу. — Ребята, не обращайте внимания на старого ворчуна. Он просто забыл, как получать от жизни удовольствие.
— О нет, я прекрасно знаю, как получать удовольствие!
— Ну да, сидя на диване с кроссвордом и слушая заунывный джаз!
Мы ели, болтали и хохотали, и время от времени рука Ли скользила под стол и замирала на моем бедре, тяжелая, теплая и неподвижная.
Когда Мэгги убрала со стола тарелки, я тоже опустила руку под стол и взяла его ладонь в свою. Ли вопросительно посмотрел на меня. Его глаза широко распахнулись, такие ясные, такие синие… Ребята смеялись над чем-то, никто не обращал на нас внимания.
Я прошептала ему на ухо:
— Ты сегодня был дома?
Он удивленно вскинул брови:
— Я же работал. А что?
— Кто-то поменял местами ножи и вилки.
Он взглянул на меня так, будто хотел сказать: «Кому нужно заниматься такой ерундой?» — но в глазах промелькнула усмешка.
— Это что, шутка такая?
— Просто хотел, чтобы ты знала, что я за тобой присматриваю.
Почему-то я вдруг покрылась испариной. Мне стало неуютно.
— А почему ты не оставил записку? — спросила я.
— Ну, это было бы слишком явно. — Он улыбнулся и подмигнул.
Я допила вино, раздумывая над тем, что он сказал. За столом раздался новый взрыв смеха — Сильвия рассказывала очередной анекдот.
Ли гладил мне руку под столом, по спине моей пробегала дрожь.
— Ли, — сказала я тихо.
— Мм?
— Не делай так больше. Пожалуйста.
— Не делать чего?
— Не переставляй мои вещи. Пожалуйста. Хорошо?
Его лицо затуманилось, но он кивнул. Через мгновение он выпустил мою руку и больше до конца вечера не трогал ее.
В этот раз народу в медицинском центре заметно прибавилось, стало более шумно и оживленно. Я забилась в угол, втянула голову в плечи. Для чего я вообще сюда притащилась? Напротив меня какой-то мужчина кашлял, не прикрывая рта рукой; малыш в грязном комбинезончике швырял деревянные кубики в своего такого же замурзанного братика, а мамаша не обращала на детей никакого внимания, втолковывала что-то соседке про фибромы и новейшие методы их лечения.
Меня так и тянуло встать и уйти. Строго говоря, я ведь не больна — подумаешь, слегка нервы пошаливают! В мире полно людей в сто раз более больных, чем я. Ну и зачем я буду тратить попусту драгоценное время врачей?
— Кэти Бейли?
Вздрогнув, я подняла голову и увидела мужчину, который выглядывал из-за угла коридора.
Я вскочила и засеменила вслед за доктором Малхотрой. Мы вошли в самую обычную комнату, довольно противно пахнущую антибактериальным средством для рук. У меня тоже стоит в ванной нечто подобное.
— Вы дружите со Стюартом? — спросил он чуть ли не с порога.
— Да, — сказала я, удивляясь, откуда он это знает.
— Стюарт — классный парень.
Санджив Малхотра был невысокого роста, одет в темный костюм, бледно-розовую рубашку и при галстуке. Короткая темная бородка и круглые очки придавали ему щеголеватый вид.
— Чем могу вам помочь? — спросил он.
Я рассказала о приступах страха, о своих бесконечных проверках. Сказала, что со временем они становятся только хуже. Он спросил, не возникало ли у меня желания что-нибудь с собой сделать, и я сказала — нет, и в мыслях никогда не было. Он спросил, что стало поводом для обострения, и я рассказала про Робина. Ну и об остальном тоже, правда, эту часть я сократила до предела. Я сказала, что стараюсь не вспоминать о том, что было.