До этого я, похоже, никогда не бывала в месте, где люди играют с фортуной, поэтому очень захотелось посмотреть на антураж. Пока Рита ждала своего выхода, я прошла в зал и удивилась. Большинство посетителей выглядело затрапезно, ни вечерних туалетов, ни шикарных костюмов. Мужчины и женщины одеты буднично, кое-кто в мятых джинсах и футболках. Хотя с чего это я взяла, что возле рулетки следует сидеть при полном параде? Может, когда-то смотрела кино, посвященное казино? Вот внешний вид обслуживающего персонала был безупречен. Крупье в элегантных пиджачных парах, секьюрити, коих тут было больше, чем посетителей, тоже носили строгие костюмы, девочки-официантки щеголяли в коротеньких юбочках и сильно открытых кофточках. Похоже, работодатель устроил жесткий кастинг. Все девицы походили на манекенщиц: высокие, стройные, белокурые, лет по двадцать, никак не старше.
Полюбовавшись на красивые ковры и постояв возле стола, где несколько вспотевших мужчин, лиц, так сказать, кавказской национальности, пытались сорвать большой куш, я вернулась назад. Честно говоря, казино меня разочаровало. Я ожидала чего-то этакого от гнезда разврата, сама не знаю чего… Но уж, во всяком случае, не спокойно-деловых крупье с приклеенными к лицу улыбками. Может, и впрямь в свое время я насмотрелась не того кино: голые танцовщицы, горы золотых монет на зеленом сукне, отчаянный вопль: «Я проигрался!», выстрел из пистолета, красотка, срывающая с шеи бриллиантовое ожерелье и швыряющая его кассиру… А тут! Все чинно, спокойно, тихо, просто трапеза в женском монастыре, а не вечер с рулеткой.
Единственно, что меня удивило, – это пингвины. Да, да, в казино, в специальном отсеке на первом этаже был оборудован бассейн и каменистый пляж, где обитало несколько пар этих симпатичных животных. Судя по всему, им там было очень хорошо. Один самозабвенно со страшной скоростью плавал по «реке», двое других ворковали около большого валуна, остальные мирно спали.
Полюбовавшись на бело-черные создания, я, вспомнив о профессиональных обязанностях, пошла за кулисы. Чтобы попасть в гримерную, следовало пройти довольно большое расстояние за сценой.
Очевидно, Рита выступала последней, потому что, кроме меня, за кулисами никого не было, к тому же там царила полнейшая темнота. Проклиная экономных хозяев, которые зажгли в игровом зале тысячу лампочек, но выключили свет бедным актерам, я поползла, вытянув руки вперед.
Через секунду глаза привыкли к мраку и стали различать очертания предметов. Вон какой-то ящик, дальше вроде стол.
– Тань, ты? – прошелестело впереди.
– Я.
– Иди сюда.
– Это кто?
– Не узнала?
– Не-а.
– Ща увидишь, – хихикнул хриплый то ли мужской, то ли женский голос.
– Ваня?
– Давай шевелись, – велел неопознанный объект, – у меня для тебя сюрприз.
– Иду.
– Быстрее.
– Как могу, так и иду, ничего не вижу.
– Тут нефиг смотреть, пол ровный.
– Куда торопиться? – бормотала я.
– Так растает!
– Что?
– Сюрприз!
– Вань! Ты принес мне мороженое! – обрадовалась я, ускоряя шаг.
– Догадливая слишком, – хрипел голос, – не скажу!
Внезапно мне до судорог захотелось пломбира, три шарика, белых-белых, с легким желтым оттенком, сверху шоколадная глазурь, мелконарезанные орешки… Да я ведь сегодня ничего не ела!
Глотая слюну, я почти побежала на зов.
– Левее бери, – скомандовал голос, – ага, сюда, шагай живо!
В этот момент небольшая серая тень, громко лая, шмыгнула у меня между ног. Я остановилась. Ричи! Гадкий пудель Инессы! Опять он тут.
– А ну, ступай прочь! – рассердилась я. – Иди к хозяйке. Вообще-то, я люблю животных, но ты слишком невоспитан и непослушен.
Собачка, громко лая, стала крутиться под моими ногами. Я шагнула вперед, пуделек тоже.
– Сделай одолжение, уйди, – рассердилась я, – мне хочется побыстрей получить свое мороженое.
Но Ричи не собирался повиноваться. Я попыталась пройти дальше, но тут кобелек взвыл и… исчез, внезапно пропал, словно его не было.
– Эй, – оторопела я, – ты куда делся?
Откуда-то снизу, глубоко из-под земли, понесся отчаянный плач пуделя. Совершенно не понимая, что случилось, я машинально наклонилась и похолодела.
Для тех, кто никогда в своей жизни не был за сценой, поясню. В закулисье, скрытом от зрительного зала, на самом деле таится много опасностей. По полу змеится огромное количество проводов, тут и там натыканы всякие ящики, инвентарь, декорации. Еще имеются так называемые колосники и люки, которые очень часто открывают для самых разных технических целей. Случается, что рабочие сцены забывают их потом закрыть. За кулисами ходит множество страшных рассказов об актерах, которые, не заметив зияющей пустоты под ногами, шагнули в нее и сломали кто руку, кто ногу, а кто и шею. И вот сейчас я оказалась на краю такой разверстой ямы. Пуделек Инессы, крутившийся у меня под ногами, не удержался и рухнул вниз.
Я упала на колени и закричала в люк:
– Милый, ты жив?
Пуделек отчаянно завизжал.
Мне стало совсем плохо, похоже, несчастная собака сильно ушиблась. Потом в голову пришла мысль: вдруг Ричи не безобразничал, а пытался предупредить меня об опасности? Люк казался очень глубоким, свались я туда, дело могло бы закончиться в лучшем случае больницей, а в худшем…
– Сейчас вытащу тебя, – постаралась я утешить псинку.
– Чего орешь? – спросил за спиной Ванька.
Я повернулась к нему.
– И зачем ты торопил меня, а? Смотри, я чуть туда не упала.
– Я? Тебя? – изумился музыкант.
– А кто же! Ты кричал: «Иди скорей, я мороженое принес!»
– Ну обалдеть, – покрутил головой Ванька, – мы ж на сцене играли, только-только закончили. Как я тебя звать мог!
– Не знаю, – растерянно ответила я.
– Офигеть, – подхватил музыкант, – ты меня с кем-то спутала.
Я попыталась вспомнить тот хриплый голос. Действительно, с какой стати я решила, что общаюсь с музыкантом?
Ванька глянул вниз, в страшную дыру, и присвистнул: