– Паспорт у Насти тайком посмотрела, когда она у нас поселилась, – призналась Людмила, – думала, она обманывает, москвичкой прикидывается, а на самом деле из провинции, хочет Колю окрутить. Некрасиво, конечно, но вы меня, думается, понимаете. Приходит сын, приводит неизвестно кого и заявляет: «Это моя невеста, она с нами жить станет». Вот я и отреагировала неадекватно. Тащу парня одна, мужа нет, лишних денег тоже, а теперь еще один рот прибавляется. Да такая хитрая девушка, на все вопросы невразумительно блеет.
Людмила поинтересовалась:
– Ты откуда?
– Из Москвы.
– Учишься?
– В МГУ.
– Папа, мама кто?
– Они умерли.
– А квартира есть?
– Нету.
– Почему?
Последовало молчание.
– Где же ты живешь?
– Снимаю комнату.
– А на какие средства?
– Стипендию получаю.
– И никаких родственников?
– Нет.
– Ты совсем одна?
– Да.
Тут Коля налетел на маму:
– Оставь Настю в покое.
Людмила примолкла, потом улучила момент, пошарила в сумке у девчонки и, обнаружив паспорт с московской пропиской, слегка успокоилась. Значит, оборванка про это не наврала.
Стали жить вместе. Людмила – учительница в школе, поэтому привыкла постоянно всем делать замечания. Настю она пилила безостановочно, попрекала неумением готовить, стирать и гладить, постоянно твердила Николаю:
– Твоя жена – что, считает себя царевной? Ничего по дому не делает, денег не приносит, а ест хорошо. Откуда у нее новое пальто взялось, а? На стипенцию купила?
– Да, – буркал Коля.
– Здорово выходит, – не успокаивалась Людмила, – я, значит, должна репетиторствовать, а она…
В общем, очень знакомые во многих семьях разговоры. К сожалению, есть люди, постоянно живущие в фазе скандала. Только Коля и Настя не захотели существовать подобным образом.
Как-то раз, вернувшись с работы, Людмила нашла на столе записку от сына:
«Ты нас достала, прощай. Не ищи, не найдешь».
Людмила промаялась некоторое время от неизвестности, потом наступило тридцать первое декабря, и учительница решила, что в этот день лучше всего помириться с сыном и противной невесткой.
– Сделайте одолжение, позовите их, – попросила она Ариадну. – Вы, кстати, Насте кто?
– Мать, – ответила Звягинцева.
– Да ну, – всплеснула руками Людмила, – вот это новость! Так где же наши?
– Кто? – спросила Ариадна.
– Николаша и Настя.
– Отчего вы решили, будто они тут?
– Куда же им идти? Только по месту прописки Анастасии, – наивно ответила Людмила.
– Их тут не было, – пояснила Ариадна.
Вот так она узнала, что дочь стала замужней женщиной, но местонахождение Насти осталось неизвестно.
Полетели годы, Ариадна поняла, что Настя не собирается возвращаться в родной дом, она вычеркнула мать из своей жизни, мстит ей непонятно за что. Представьте теперь удивление пожилой дамы, когда однажды в комнату вошла беглянка собственной персоной и как ни в чем не бывало заявила:
– Я приехала.
Ариадна кинулась, рыдая, к дочери. Потом, уняв поток слез, принялась задавать вопросы:
– Где ты живешь? Как муж? Есть ли дети? Кем работаешь?
Настя отвечала коротко:
– С супругом развелась, детей господь мне не дал, служу в школе преподавателем литературы. – Потом она помолчала и добавила: – Правда, сейчас мне жить негде, не могу делить с мужем его жилплощадь, совесть не позволяет. Можно, пока тут перекантуюсь?
Естественно, Ариадна с радостью приняла Настю. Но через пару недель, когда острота счастья от встречи с вновь обретенной дочерью слегка притупилась, мать стала замечать некоторые странности.
Настя спала до полудня, потом часа два-три слонялась по квартире, затем быстро приводила себя в порядок и убегала. Странный распорядок жизни для учительницы, не так ли?
– Ты в вечерней школе работаешь? – сообразила Ариадна.
– Да, – ответила дочь, – в экстернате.
И еще, Настя не нуждалась. У нее была красивая, модная одежда, изящные драгоценности, хорошая косметика, французские духи…
Исчезла Настя так же внезапно, как и появилась. Один раз Ариадна ушла в консерваторию, она очень любила симфоническую музыку и старалась раз в неделю ходить на концерт. Так вот, вернувшись домой, мать не нашла дочери, исчезли и все ее вещи, Настя прихватила еще и серебряную сахарницу, доставшуюся семье от прабабки, и небольшую сумму денег, собранную Ариадной «на смерть». Ну а потом Миша покончил с собой, и Ариадна окончательно растерялась. Она старательно держала перед Анной Львовной лицо, не реагировала на соседку, но в душе у нее бушевал ураган. Господи, что с Настей? Неужели она и впрямь утащила чужие деньги? Женщина, в чьих жилах течет благородная кровь Звягинцевых, элементарная воровка?
Отказываясь этому верить, Ариадна снова стала жить одна, но, как говорится, пришла беда, вынимай паспорта.
Утром шестого июня, число Ариадна запомнила на всю жизнь, ей позвонили из районного отделения милиции.
– Следователь Епифанцев, – представился незнакомый мужчина, – жду вас сегодня у себя.
– С какой стати? – возмутилась Ариадна. – Я порядочный человек с московской пропиской и непросроченным паспортом!
– Речь идет о вашей дочери Анастасии, – пояснил Епифанцев.
Ариадна понеслась на зов, забыв переобуть домашние тапки.
– Дочь убили?! – закричала она с порога.
– Анастасия жива, – успокоил ее Епифанцев.
– Слава богу, – прошептала мать, обваливаясь на стул.
Следователь налил из графина в стакан воды, пододвинул его к посетительнице и без всякой улыбки сказал:
– Уж не знаю, как вам понравится мое сообщение.
– Говорите, – махнула она рукой, – главное, Настя цела и невредима.