Потыкали компьютер для проверки. А он, хоть убей, не заводится. Пароля потому что у них не было.
Хоп, вдруг выходит из санузла Мирей.
Что ж, убегать было поздно. Поздоровались. Та не заподозрила дурного. Она уже видела Любу в этом доме. А Люба помнила, как Виктор говорил в телефон, что Мирей знает все пароли. Она точно помнит, он это почему-то сказал по-русски. Люба шепнула об этом Николаю. Николай скрутил Мирей и давай кричать, чтобы назвала от компьютера пароль. А Люба от нервов пошла в другую комнату. Стала карту искать секретную, о которой от бабки Виктора Зимана, Леры Григорьевны, слышала, что там нарисованы все золотые тайники. Не нашла. Зато потом у синьоры Наталии на этажерке эта карта обнаружилась вдруг на верхней полке.
Пока ругались, послышались на галерее шаги. Шел странный человек, почему-то в обнимку со скелетом. Люба вусмерть испугалась. Поняла, их нечистая сила от грехов предупреждает. Черный сам, черноглазый, белоглазый — черт! Заглянет в окно, увидит, как Мирей брыкается…
Ну, Люба через окно высунулась, схватила с огорожи одеяло, и они быстро кинули его на голову Мирей. Втащили женщину подальше в квартиру, всадили кляп, связали, запаковали, чтоб даже если кто заглянет, увидел только беспорядок. Но не волочь же ее было прямо тогда в «дукато» в одеяле. Всюду люди ходят и черти ходят.
Мирей рвалась, вывертывалась, потом затихла. Тем временем Люба и Николай думали быстро, что делать. Взгляд Любы попал на черный под зеркалом кошель. Там такое зеркало в коридоре негодное, испорченное, только пользы, что под ним полочка, если положить чего. Ну вот там и кошель, а в нем снотворных сколько угодно. Этим участь Мирей была решена.
Они заставили ее проглотить четыре таблетки…
— И дальше, каждый день! Вполне ее могли отправить на тот свет, — не выдержал сержант, который записывал.
— А лучше ей лежать и спать, чем жрать кляп.
Сидели тихо до вечера. Будто в квартире никого. Какой-то кот полез в двери с мяуканьем, но Николай дал ему пинка, тот отлетел. Больше не совался. Когда стемнело, Николай пригнал «дукато», и они, не зажигая свет, вытащили спящую прямо в машину. Одеялом не закрывали. Взяли с вешалки Викторову куртку. Было ясно, где размещать женщину. Лучшее место — пляж. Там кабинок пустых сколько угодно. Ветер воет, и музыка поет, посетителей нет.
Затем, сбиваясь, поправляясь, Люба описала все издевательства, которым они подвергали француженку, не понимавшую ни что они говорят, ни что от нее требуют. Сколько бы ей ни подсовывали компьютер, она не включила его — упрямство! Что, не прочухивала, что дело не игрушки? Что люди с ней тут время теряют, к тому же им и светит за такое немалый срок? Поколотили ее, но без результатов. Решили дожимать срочным образом Виктора. Тогда их шофер и работник пляжный, да, конечно, задержанный, здесь сидит, который полный, ну да, итальянец, сказал, что сам наговорит по телефону, чтобы до Виктора все быстро и ясно дошло.
Он и наговорил.
Номер был в мобильнике француженки.
Но Виктор на интернетный сайт пароль не прислал!
Через день они заудивлялись, решили разобраться, на правильный ли номер наговаривали про Мирей. Ну, Люба тогда сообразила: звонили на номер-то миланский! У француженки в мобильнике есть «Виктор Зиман» и есть «Зиман Виктор». Ну и вызывали по ошибке миланский. А надо было мобильный.
Дождались, когда проспится Мирей. Заставили ее саму звонить. Уже на сотовый. Оставлять Виктору сообщение.
Опять же никакого ответа. Люба снова догадалась: видимо, Виктор решил мобильный не включать. Что он, дурак — включать! Знаете, сколько стоит за границей и звонить и принимать! Кусаются разговорчики!
Снова потрясли Мирей и выколотили из нее все про Виктора. Что он в Германии. Во Франкфурте. По справочнику выяснили номер факса гостиницы. Сделали и послали для разъяснения ему картинку.
— Эту, — подала, вскочив, Наталия газету «Стампа».
Полицейские зашикали, вытолкали Наталию и плотней закрылись. Подслушивать стало невозможно, но Нати по-кошачьи подобралась к двери и опять тихонько приотворила ее.
Люба все сыпала подробностями. Как заставили Мирей подписать составленное от ее имени послание. Отправили и послание. От Виктора хоть тресни, хоть убейся, не поступало ничего. Бессовестный. У девушки такие неприятности, а он молчит, в рот воды набрал.
Люба наездами в Милан отрабатывала свои часы у синьоры Наталии, возилась с Марко и заодно подслушивала разговоры синьоры. Торчала под всеми дверьми, убеждала синьору, что Марко нездоров. Любыми средствами удерживала, чтоб та не подключилась к поискам. А синьора Наталия — хоть тресни! — норовила в эти поиски с головой влезть. Вытащила, откуда не поймешь, отставного мужа. И Люба начала понимать, что ничего не выходит. И что они втравились в гиблое и опасное дело.
До Николая тоже дошло, что, похоже, кирдык. Позвонил заказчику. Тот взбесился, зачем женщину похитили. Разбирайтесь сами, сказал. Что я бумаги покупал, никому никогда не докажете. Имейте в виду, я вам не заказывал ничего.
Николай сказал Любе: уматываем. Француженка еще живая, хотя и дохловатая. Со здешней медициной — откачают. Так что пока убийства на нас нет. Нет оснований для международной выдачи.
Пляж Николай успел прибрать. Все, что мог, продал. Сам пляж продал. Вещи собрал. Оставалось только смыться. А поскольку он очень даже заработал на пляже, то заказ на карты-документы можно было и не выполнять.
Но вышло, что в самый последний момент Люба нашла ровно то, что искал этот заказчик. Ту самую карту. И написано: «Я ее нашел… в Дрездене». В общем, то, что надо. И где карта лежала! Даже не у Зимана. А у синьоры Наталии на верхней полке на этажерке. Видно, Зиман, когда уезжал, передавал на хранение.
Люба ее завернула в газету и сразу спрятала. Но как подумала, поняла: мигом спохватятся, вещь-то ценная. Не дай бог, начнут искать карту и догадаются про нее, про Любу. Ну, Николай сказал, тогда вези сюда по-быстрому. И прихвати на всякий случай их мальчика. Решили Марко привезти на пляж и подсадить его в кабинку к Мирей, направить по-умному родителей на поиски, а дверь кабинки подпилить. Мирей выбралась бы и вывела бы мальчонку. Куда-нибудь вдвоем бы дошли. А пока родители будут метаться и бешено сходить с ума, Николай с Любой десять раз границу проедут, им не впервой.
Чтоб синьора не догнала ее на машине, посыпала синьоре в машину заколдованную соль. Заговор есть крепкий, очень верный, говорили, срабатывает всегда.
Что касается ранения Бэра, а также самого факта появления Бэра на пляже, Люба объявила, что ничего не знает и по этому поводу показаний не намерена давать. Точно так же как никогда прежде не встречала Джо Батту Франкини и присутствующую в зале ожидания госпожу Ортанс.
Протоколировать за Любой кончили. Джанни с Наталией заявили о покушении на их ребенка. Виктору пришлось подать кучу заявлений, которые диктовала ему сидевшая рядом его персональный адвокат — Ортанс. Похищение сотрудницы офиса. Вымогательство и запугивание. Взлом квартиры. Похищение компьютера. Похищение самого Виктора. Шантаж. Покушение на убийство. И на жизнь Бэра — покушение. Может стать предумышленным убийством? Ну, сказали все хором, это как рассудят небеса.