— А вот это уже лишнее, мой дорогой.
— Почему?
— А потому. Хватит строить из себя туза, Бэтмен. Поздно.
— Я не туз, Теччи, а джокер. И в нужное время побью любой твой козырь.
— Ой, испугал. — Ноло притворно поднял руки. — Я трепещу, как сигарета с дурью в губах наркомана. А что, неплохо сказано, а? Сигарета с дурью в губах наркомана. Как ты думаешь, я немножко поэт? Ладно, я тут с тобой заговорился, забыл о деле. — Он сложил прозрачные листочки, затем извлек из внутреннего кармана пиджака небольшой приборчик. Хирургический лазер. Бросил на меня злобный взгляд. — Никаких ты козырей уже не покроешь. Потому что скоро сгоришь. Ты и твой дружок. — Он погладил приборчик. — Но вначале тебя нужно пометить.
Я похолодел. Бандит собирался выжечь у меня на горле свой логотип, букву «N».
— Только ей не надо.
Ноло ухмыльнулся:
— Какая трогательная забота. Милочка, наверное, в тебе действительно есть какая-то изюминка. Иногда я даже начинаю жалеть, что такие, как ты, на меня не действуют. — Теччи бросил взгляд в мою сторону. — Успокойся. Мисс Джанелли поедет с нами. Она пока нам нужна.
Теччи извлек из брючного кармана миниатюрный электрошокер, аккуратно коснулся им Джинни. Она мгновенно отключилась. Меня, видно, у машины оглоушили точно так же.
Он убрал электрошокер, щелкнул лазером. Направился ко мне.
— Джуи, Лон, помогайте. Держите ему голову. — Он посмотрел мне в глаза. — Кричи, но не очень громко, ладно, джокер?
Я сжал металлические подлокотники кресла, готовясь к боли.
Один из головорезов схватил меня за волосы, потянул назад. Загудел, заработал лазер. Крепкая ладонь прижалась к моему лбу. Я ощутил дыхание Ноло. Оно оказалось на удивление чистым. Качественная зубная паста и прочее.
— Теперь не шевелись, — приказал он. — Я люблю, чтобы все было аккуратно и красиво.
В воздухе запахло горелой плотью. Жгло неимоверно. Но я собрал волю в кулак и не проронил ни звука.
— Завиток внизу получился отлично, — пробормотал он, как школьник на уроке чистописания. — Твой папаша тоже получил такую отметину в своем кабинете. Пока мамочка преспокойно спала наверху.
Я стиснул зубы. Зажмурился.
— Никаких материалов да Винчи у него не было, я это проверил, — продолжил Теччи. — Но в любом случае с ним надо было кончать. Но папа не был таким крепким, как ты. Он кричал.
Сволочь.
Я еще сильнее стиснул зубы.
Заканчивая работу, Ноло развеселился, начал напевать мелодию «Джингл Беллз».
— Ну вот, почти готово. И снова пять с плюсом. Можете отпустить. — Он заглянул мне в глаза. Подмигнул. — Молодец. Храбрый. — Затем повернулся к головорезам: — Теперь тащите мисс Венецию в машину и возвращайтесь с канистрой. Побрызгайте вокруг. А ты, Джоко, собери тут все и смотри не споткнись по дороге, а то сломаешь вторую руку. Давайте шевелитесь, самолет ждет.
Значит, он собирается сжечь нас с Арчи живьем.
Из дома вынесли безжизненную Джинни. Конечно, ее ликвидируют тоже, как только она им станет не нужна. Лон и Джоуи вернулись с канистрами, разлили по полу прозрачную вонючую жидкость.
Ноло остановился у двери с золотой зажигалкой в руке.
— Arrivederci, [37] Бэтмен.
Он щелкнул ею, воспламенил бензиновый бикфордов шнур и быстро вышел, закрыв за собой дверь.
Комната мгновенно наполнилась дымом.
— Арчи! — крикнул я. — Арчи!
В ответ ничего, кроме шипения пламени.
Со штор оно уже перекинулось на сосновые потолочные балки. Начали лопаться оконные стекла. Я отчаянно задергался в кресле и вдруг почувствовал, что могу немного двигать ногами. Еще пара секунд, и мне удалось передвинуться вместе с креслом на несколько сантиметров к камину. Еще усилие, и еще небольшая подвижка.
Весь потолок затянул черный дым. Еще несколько минут, и дышать будет нечем. Я напрягся и повторил движение. Один, два, три раза.
Наконец кончики сапожек коснулись горячего стекла. Пользуясь крошечной свободой движения, какая у меня была, я ударил защитный экран. Стекло задребезжало. Я собрался с силами и ударил снова. Оно раскололось.
Глаза заливал пот, я почти ничего не видел, но все же удалось наугад сунуть ноги в огонь. Веревка перегорела как раз в тот момент, когда воспламенились джинсы.
Я вскочил, потащил за собой кресло к двери и начал отчаянно тереть джинсы о косяк, пока не сбил пламя. Потом добрался до кухни, открыл зубами ящик с ножами и перерезал веревки на запястьях. Мне была бы крышка, задержись я в гостиной еще на несколько секунд.
— Арчи!
В ответ ничего, кроме рева пламени. Я открыл краны, подставил голову под воду, затем смочил полотенце, набросил на себя и побежал по комнатам искать Арчи.
Он оказался в спальне в конце коридора. Лежал на полу, связанный по рукам и ногам. Как мне это удалось, не знаю, но я забросил его себе на спину — а он весил не меньше восьмидесяти килограммов, — разорвав все швы, так аккуратно наложенные накануне Попом, и, шатаясь из стороны в сторону, ринулся на выход. И вот наконец свежий воздух. Горячий, смешанный с дымом, но все равно свежий. Я проковылял еще несколько метров и положил Арчи на траву.
Чуть отдышался, осмотрел его. Ожогов вроде нет. Пульс прощупывался. Правда, лицо все разбито, и сам он по-прежнему без сознания.
У меня обожженная нога уже покрылась волдырями, спина в том месте, где разорвались швы, отчаянно саднила. Я уж не говорю о горле. Да и дыму я наглотался тоже изрядно.
К счастью, бандиты торопились и не стали обыскивать мою машину. Мобильный телефон был на месте. Я набрал 911, сообщил о пожаре. Затем достал из багажника сумку с деньгами, вытащил десять тысяч, сунул в бумажник.
Протащился метров на тридцать в лес, зарыл сумку под деревом, вернулся к Арчи и рухнул рядом на прохладную землю.
Куда они увезли мою Джинни?
Очнулся я в больничной палате со светло-розовыми стенами. Рядом стояла сестра, проверяла пульс. Часы показывали 9.18. Хорошо. Значит, потеряна только ночь.
Я потрогал повязку на горле. Сестру это, видимо, удивило, она рефлекторно шагнула назад.
— О, вы пришли в себя. Сейчас, я позову их. — Она повесила на спинку кровати дощечку с прикрепленным листком, куда заносила данные о моем состоянии, и вышла. Я увидел, что моя правая нога покоится на подушке.
От пациента на постели рядом меня отделяла тонкая нейлоновая штора. Я пригляделся. Вроде бы Арчи. Комплекция та же. Лицо почти все скрыто бинтами, к правой руке подсоединена капельница. На тумбочке негромко бикал монитор, регистрирующий работу сердца.