На возражения не обращают внимания.
— И прихватишь с собой еще кого-нибудь из своих. Так надежнее будет: сбежишь — придется его убить.
— Нет у вас ничего святого!
— Поговори еще! Быстро одевайся, если жизнь дорога.
Кроме пожилого мужчины в доме только мальчик — его внук.
— Хоть внука пожалейте, замерзнет ведь в горах.
— Не замерзнет. Пошли.
Боевики с пленниками возвращаются к основной группе. Сюда же приводят и других заложников из числа местных жителей.
— Куда вы собираетесь нас вести? — возмущается пожилой мужчина.
— Скоро узнаешь.
Несколько моджахедов, среди которых два араба, отходят в сторону. Один из боевиков, бородатый чеченец, открывает совет:
— Из одиннадцати человек, думаю, надежный щит получится.
— Тоже мне щит, — арабу эта идея явно не нравится. — Ничего из этого не получится. Федералов этим не остановишь.
— Что ты предлагаешь?
— Не ввязываться ни в какие переговоры с федералами. Оставить одного местного, чтобы показал дорогу. Остальных заложников отпустить. И быстро, чтобы успеть до рассвета, перейти границу.
— Ты долго думал, чтобы предложить такую гениальную идею?
— Это единственный шанс.
— Зачем же мы тогда ходили по домам, вытаскивали из теплых постелей людей?
— Может быть, в другой ситуации переговоры с федералами и помогли бы. Но не сейчас. Отпусти людей, мы прорвемся через границу без их помощи. А если Аллах нам в этом не поможет, то погибнем, как настоящие воины.
Боевик-чеченец подошел к заложникам:
— Свободны. Быстро по домам. И попробуйте хоть кому-то проболтаться!
Пожилого мужчину, который собрался было вместе со всеми идти в селение, грубо одернул за рукав:
— А ты останешься у нас. Будешь проводником.
— Дедушка, — захныкал внук.
К деду подошел араб. Пристально глядя в глаза, спросил:
— Давно здесь живешь?
— Я тут родился.
— Это хорошо. Как пройти к Грузии, знаешь?
— Сейчас туда не пройти, снегом все завалило.
— А если подумать? Если согласишься показать тропу, отпустим мальчика. Если откажешься — убьем обоих.
— Что вам мальчишка сделал? Чего вы к нему привязались?
— Повторяю последний раз: соглашаешься показать нам дорогу к границе — мы отпускаем мальчика. Прямо сейчас отпускаем. И доллары тебе даем.
Достает из кармана несколько стодолларовых купюр:
— На, когда вернешься, купишь внуку что-нибудь.
— Дедушка-а-а! — продолжает плакать мальчишка.
Дед засунул деньги в карман, нагнулся и что-то прошептал на ухо внуку. Но тот расплакался еще громче.
— Тихо, мальчик, весь аул разбудишь! Иди домой. Дедушка скоро вернется, — прошипел на ломаном вайнахском араб.
— Делай, как они говорят, за меня не беспокойся, — твердо приказал дед.
Плачущего мальчика прижала к себе одна из женщин, с тревогой наблюдавшая, чем закончится разговор, и, накрыв его теплым платком, повела домой. А пожилой мужчина, вроде бы покорившийся предопределению Аллаха, повел боевиков в горы. Он знал, что с рассветом появятся вертолеты и станут кружиться над горами, — именно так происходило все последние дни. Он понимал, что под огнем вертолетов и ему не избежать смерти, но выбора не было. «Праведная смерть — прямая дорога в рай», — успокаивал себя мужчина.
Путь до границы оказался длиннее, чем предполагал араб. Рассвело, и теперь уже ничто не скрывало их от посторонних глаз. Заслышав шум вертолета, араб уставил ствол автомата в бок проводника:
— Ты ведешь нас так, будто хочешь, чтобы нас обнаружили!
— Другого пути нет, — спокойно ответил тот. — Вон за тем утесом можно будет укрыться. Пока неверные долетят сюда, мы будем в безопасности.
— Тогда поспеши!
— Горы не любят суеты.
— Убью! — араб почувствовал неладное.
— Воля твоя. Но без меня вы сгниете в этих горах.
Араб недовольно засопел, твердо решив пристрелить пленника, как только они перевалят через хребет.
Гул вертолета усиливался, и боевики ускорили шаг, принуждая спешить и проводника. Однако вертолетчики, не обнаружив следы, пошли на новый круг. Моджахеды радостно вздохнули: пронесло. До утеса осталось совсем немного.
Вертолетчиков одолевало сомнение. Им перед вылетом была поставлена четкая задача: по сообщению местных жителей, в сторону границы перед рассветом тронулась бандгруппа, ее надлежало найти и уничтожить. Но горы выглядели пустынными.
— Может, банда укрылась в какой-нибудь пещере? Тогда — ищи ветра в поле, — пробурчал штурман, который был переведен в местную летную часть совсем недавно. — И вообще, как можно пройти через эти горы? Ни дороги, ни тропы.
— Дорог здесь нет, это точно, — согласился с ним борттехник. — А вот тропы есть.
— И где же они?
— Если бы эти тропы были нам известны, не кружили бы мы с вами над горами, — вмешался в разговор командир экипажа. — А что они есть — тут я с борттехником согласен.
Вдруг впереди, чуть в стороне от взятого курса, вертолетчики заметили какое-то движение. Но когда подлетели к подозрительному месту ближе, в разные стороны шарахнулось стадо горных коз, испуганных обрушившимся на них грохотом. И вновь потянулись томительные минуты поиска. Время от времени командир докладывал:
— Горизонт чист.
Вдруг раздался голос борттехника:
— Командир, справа!
Тот долго всматривался, но ничего подозрительного так и не увидел.
— Там, на склоне!
Теперь уже всем стало видно: на снегу отчетливо отпечаталась еще не занесенная снегом свежая борозда от следов.
— Молодец! — похвалил командир борттехника.
Вытоптанная в снегу тропа упиралась в каменную россыпь и терялась в ней.
— Ушли?
— Не беда. Теперь мы знаем маршрут их движения, никуда не денутся. Всем быть предельно внимательными. Бандиты где-то рядом. — И тут же доложил на командный пункт:
— Обнаружил тропу… А вот и они! Обнаружена банда.
И действительно, внизу была видна группа людей. С высоты они мало чем напоминали вооруженную банду — больше походили на отдыхающих после длительного пути кочевников. Если бы не сложенные в пирамиды автоматы.
Заложив вираж, командир пошел на повторный заход, приказав экипажу:
— Приготовить к бою бортовое оружие! — И передал на КП координаты банды: — Бандиты в квадрате двадцать.