И какого только зверья там не водится! Впрочем, друзья успокоили: объяснили, что видимый через окуляры мир в научном простонародье называется микрофлорой; у каждого человека свой набор «супостатов», но с органоном они не столько борются, сколько сотрудничают. Скажем, какой-нибудь жутко вредный микроб, способный «забодать» другого человека до полусмерти, в твоем организме ведет себя мирно и пристойно; но ежели микроб того же типа, но «чужой» и опасный попадает к тебе вовнутрь после воздушно-капельной атаки какого-нибудь доходяги-чихалыцика, «твой» бросается на «чужого», как злая дворовая собака, и вытесняет пришельца…
Хм… Уверен, моя «микрофлора» удалась в хозяина, и любого «залетного» скрутит враз и выдворит за пределы! А все же дышать стараюсь вполвдоха… Береженого Бог бережет!
— Да этот воздух не вреднее наземного, — хмыкнул Тор. — А в Москве — так и подавно… Дело привычки.
Каждому — свое. Брести по колено в дерьме и считать, что вдыхаешь озон?..
Воображение у меня богатое, но не настолько. Ну да с кем поведешься… По крайней мере, ходовое выражение: «Политика — дело грязное» — приобрело для меня вполне осязаемые очертания трубы, с протекающими по ней… э-э-э… водами.
Проходит пять минут, десять. Постепенно меня охватывает достаточное безразличие к собственному местонахождению. Какого хрена сидеть — дело нужно делать! Время не ждет никого.
— Освоился? — хмыкнул Тор. Проводник хренов: оказывается, это он психологическую подготовочку проводил!
— Давно. В огне не горим, в дерьме не тонем!
— Пошли.
Дальше, как и было обещано, стало хуже. Свернули, еще раз свернули, оказавшись в абсолютно сухой, замшелой трубе. Тор погрохотал кирочкой по боковине — несколько крыс метнулось нам навстречу, мелькнув красными горошинками глаз… Но и это сделали как-то лениво; оно и понятно: они — хозяева, мы — неизвестно кто.
— Звери нас тут не сожрут?
— Не. Они мирные. И сообразительные. К тому же над нами — комплекс домов с подвалами, жратвы там для них — до отвала. Пригнись, труба узкая, с прошлого века…
Поползли на четвереньках. Особенна тяготит мешок с амуницией. За каким хреном я его тащу?.. Привычка — вторая натура.
И еще — мучает мысль, что Тор, проведший больше полугода в «застенках», да еще и на чифире с аминазином напеременку, запросто мог утратить навыки свободного «сталкерования»…
Мы уперлись в стену. Пот катится градом, дыхание вырывается из моей груди с каким-то сипением… Кислорода не хватает.
— Глотни. — Тор или читает мои мысли, или у него на каждом участке стоят «вешки»: здесь — дать клиенту освоиться, здесь — кислородом подышать…
Делаю несколько глубоких, быстрых вдохов и выдохов, вентилируя легкие, потом — дышу поверхностно и ритмично — унять головокружение…
— А ты дышать умеешь… Учился? — Тор припадает к маске.
Хм… А чему я в жизни не учился?
Странно, что жизнь иногда сравнивают с бегом. Кто — на короткую дистанцию, кто — на длинную. Вспоминается читанный где-то афоризм: «Жизнь — это не соревнование на скорость, это соревнование на выносливость». ели уж брать сравнения, то моя скорее похожа на боксерский поединок, только без ринга, правил и с неизвестным количеством соперников, часть из которых невидима другие прикидываются зрителями… Если что-то и осталось общее с реальным боем на ринге, так это — дыхалка. В беге ты сам себе задаешь ритм в зависимости от выбранного расстояния. В боксе дышишь урывками; на ударе — выдох… а вот вдохнуть тебе могут и не позволить… А к концу третьего раунда, когда уже получил изрядно по голове, и мир вокруг становится ватным и призрачным, и эйфория мешается с усталостью, и гораздо легче упасть и проиграть, чем продолжать бой…
Дыхание в боксе — штука воспитательная, как и сам этот вид спорта; пока еще пацан и удары по голове просто болезненны и еще недостаточно сильны для того, чтобы повредить мозг, учишься не замечать боль. Игнорировать ее. И дышать даже тогда, когда тебе этого не дают сделать… По жизни потом — очень необходимая штука…
Если ты, будучи пацаном четырнадцати лет, сумел победить волнение и скованность, боль и тошноту, «вату» тяжелого и плотного воздуха вокруг, волю соперника, наверное, будешь чего-то стоить и став взрослым. Ну а главное, чему учат поединки на ринге, — побеждает не самый сильный, а самый умный. При той аксиоме, что слабый не побеждает никогда.
Тор легонько кирочкой выстукивает кирпичную кладку, преградившую нам путь.
Прислушивается. Потом двумя сильными, резкими ударами рушит сразу i» полметра стены — камни падают куда-то вниз, в пустоту, в бездну… Просовывает в образовавшийся проем фонарик.
— А ты, глупая, боялась… — Спрашивает:
— Акробатику любишь?
— Только по телевизору. Особливо если девушки красивые.
— Девушек не обещаю, остроту ощущений — сколько угодно. Давай трос…
Заглядываю в проем. Сначала не вижу ничего, кроме темноты. Потом, метрах в трех, — узенькую полоску металлической, донельзя проржавевшей лестницы…
— Старая шахта, — комментирует Тор. — Здесь вроде сухо. Если ошиблись — падать придется далеко… Он берет трос с крюком на конце, примеривается, бросает… Крюк «цепляет» пустоту, летит куда-то далеко вниз…
— Навык потерял… Глазомер… — Тор подтягивает крюк, примеривается снова… — Людишки привыкли: эскалатор — туда, эскалатор — сюда… А когда строилось — в шахтных клетушках людей опускали… А для страховки — лесенки такие вот строили… Как-то с мастером одним встречался, тридцать лет в метрострое… Он по этим лесенкам вверх-вниз сто раз, считай, пик Коммунизма покорил… Что поимел, кроме больных легких, гипертонии и отечных ног?..
То-то… А вообще-то в этом метро людей положили — как в Куликовской битве. Не меньше. Уж никак не меньше…
Крюк зацепился. Тор закрепил его колышком в стене с этой стороны…
— Я потяжелее тебя буду. Если пройду — и ты с амуницией пройдешь…
— А если нет?..
— Ну а нет — так и нет. Зато на похороны тратиться не нужно. Обратную дорогу по меткам найдешь — я на стенках оставлял.
— Погоди… В чем опасность?
— Только в том, что, возможно, лесенка зависла на паре шурупов, меня они держать откажутся, и вместе с нею мы проскользнем до земли. Метров тридцатьсорок.
Смотрю на Тора: глаза возбужденно блестят, в них — ни тени страха… И это даже не от наркоты… Блин, да он просто игрок!
— Ты впервые на этом маршруте?
— Конечно! Я же — сталкер!
— Но не самоубийца же! — Вяжу шнур ему к поясу, другой закрепляю за колышек, оборачиваю вокруг себя, чтобы при необходимости «травить». — Кино «Вертикаль» смотрел, сталкер?
Тор глядит на меня так, словно я только что открыл ему если не Америку, то Африку — точно.