– Но ведь она вернулась? – Эммануэль сложил руки на животе. – А доказать мою причастность к похищению вам не удастся. Я тоже неплохо знаю законы! Что же касается шейха, то мы не имеем ни малейшего отношения к его пленению.
– Но удерживаете его?
– Лишь в связи с тем, что никак не можем достичь соглашения.
– Какого соглашения? – неподдельно удивился маркиз.
– Видите ли, – Фиш заговорщицки понизил голос. – Мансур-Халим – известный восточный врачеватель, и в его услугах нуждается одно весьма высокопоставленное лицо в Европе. Шейху неоднократно предлагали вылечить этого человека и обещали достойную награду, но он неизменно отказывался. Так создалась ситуация, которую мы имеем на сегодняшний день. Поверьте, не я создал ее!
– Трудно поверить. – Лоренцо презрительно скривил губы. – Теперь понятно, зачем вам понадобилась Лючия: вы хотели заставить стать сговорчивее ее отца! Кого он должен вылечить?
Толстяк потупился и засопел, разглядывая ногти на руках. Потом глухо ответил:
– Я не могу вам этого сказать. Просто потому, что не знаю.
– Значит, вам тоже не все доверяют? – без тени насмешки отметил синьор Лоренцо. – Почему этот человек не приедет к шейху сам?
– Он не в состоянии, а европейские врачи не в силах помочь. Мансур-Халим сам заболел, и я пришел просить вас, чтобы Лючия помогла поставить на ноги отца. Потом он вылечит этого вельможу и тогда…
– Вы хотите, чтобы Лючия вернулась к своим похитителям? Или готовы вернуть шейха? – быстро уточнил маркиз.
– Мы не можем отдать шейха, – твердо сказал Фиш. – Как отпустить человека, владеющего тайнами бессмертия?!
Синьор Лоренцо поглядел на гостя с недоумением: может быть, ему порядком напекло голову? Лючия, подслушивавшая разговор по другую сторону.дверей, побледнела и сжала руку капитана с такой силой, которой он никак не ожидал в хрупкой девушке. Незаметно в комнату вошел отец Франциск; услышав о тайне бессмертия, он удивленно вытаращил глаза и начал нервно кусать губы.
– В своем ли вы уме, милейший? – холодно осведомился да Эсти, брезгливо посматривая на ерзавшего в кресле мокрого от пота, взъерошенного нотариуса.
– В своем, маркиз, в своем, – заверил Фиш. – Я сам только сегодня утром узнал об этом и был ошарашен не менее, чем вы. Однако это правда! Много веков назад великий врачеватель Востока Авиценна открыл бальзам бессмертия, а его ученики и последователи создали секту, в которой из поколения в поколение передавались рецепты лекарства. Естественно, не все посвящены в тайну, но шейх Мансур-Халим один из ее Великих Хранителей. У них даже, говорят, есть тайный город.
Федор Андреевич почувствовал легкое головокружение: вот, оказывается, какую тайну хранили в заброшенном городе храмов и собираются передать ее людям спустя сотню лет или больше! В отличие от маркиза, он ни на секунду не сомневался в правдивости слов толстяка. Капитан сам видел Великих Хранителей, говорил с ними и, как позже выяснилось, с двумя из них разделял тяготы пути и опасности, подстерегавшие в пустынях и горах. Невольно он выпустил руку Лючии и коснулся кончиками пальцев висевшей на шее странной деревянной таблички, подаренной Али-Резой.
Отец Франциск истово крестился и шептал молитву. По щекам у него стекали струйки пота, глаза казались остекленевшими.
– Боюсь, это сказки «Тысячи и одной ночи», – недоверчиво усмехнулся маркиз.
– Нет, не сказки! – отрезал Фиш. – Дочь тоже должна знать рецепт бальзама. Пусть она спасет отца, а тот – вельможу!
– Так вот зачем?.. – Глаза синьора Лоренцо хищно сузились.
Внезапно двери смежной комнаты распахнулись, и на пороге появилась Лючия: бледная, с распавшимися по плечам волосами, она стояла в снопе лучей солнечного света. Из-за одного ее плеча выглядывал встревоженный Федор Андреевич, не успевший удержать девушку, из-з другою – отец Франциск.
– Да, это не сказки! – Лючия вошла в комнату, остановилась между дядей и нотариусом, который при ее появлении вскочил и заметно смешался. – Это не сказки, – повторила Лючия. – Я знаю о бальзаме от отца и брата. Да, мой отец – шейх Мансур-Халим, Велики Хранитель тайны бальзама Авиценны! Но я знаю также, что ни один посвященных в тайну на протяжении веков никогда не использовал бальзам, чтобы продлить жизнь себе или кому-то другому. Великие Хранители призваны лишь сохранять тайну знания!
– Господи Иисусе! – глухо пробормотал отец Франциск.
Маркиз да Эсти застыл, не в силах произнести ни слова: новость была для него слишком неожиданной. Оказывается, человек, волею случая ставший спасителем и мужем его покойной сестры, является Великим Хранителем мистической тайны бальзама бессмертия? Вот почему шейх так опасался происков врагов: они охотились не за ним, а за тайной, в которую свято верили на Востоке. И теперь несчастный может поплатиться жизнью за то, чего скорее всего не существует и не может существовать в природе! Какая горькая ирония судьбы! До чего же дошли «просвещенные» европейцы, слепо уверовавшие в красивый миф, – они затеяли страшную, кровавую возню вокруг старого слепого шейха. Они напали на почтенного человека, пользующегося заслуженным уважением своих соплеменников и единоверцев, пытались убить его сына, похитили дочь. Откуда только этим людям стала известна легенда о бальзаме Авиценны?
Внезапно Лоренцо осепила еще одна догадка: ведь шейх – известный на Востоке врач. Если во Франции, к примеру, существуют «бессмертные» писатели, художники и прочие, в число, которых избирают, как в академики, то почему склонный к вычурности Восток не мог породить свою форму избрания в академики медицины, сопровождаемую разными ритуалами, обрядами, клятвами и посвящениями в Великие Хранители знания? Так сказать, замкнутый элитарный орден именитых врачей, осененный именем легендарного восточного медика Авиценны. На мусульманском Востоке принято давать милостыню бедным и бесплатно помогать страждущим. Авиценна как раз подходит в патроны такого ордена, а его последователи отличаются именно познаниями в медицине и бескорыстной помощью больным. По крайней мере, эти черты всегда были присущи шейху Мансуру. Помнится, он пользовал всех домашних маркиза во время пребывания в его имении и даже вылечил самого синьора, выведя у него камень из почки. Естественно, к таким людям легко прилипают сказки и слухи о тайнах бессмертия: человек всегда страшился небытия.
– Мадемуазель! – Фиш прижал руки к пухлой груди. – Ради вашего отца, ради всего святого! Откройте тайну бальзама!
– Ехидна! – пробормотал отец Франциск, сжимая и разжимая кулаки, словно собирался вцепиться в горло нотариуса.
Кутергин хотел загородить собой Лючию, но она с неожиданным упорством не позволила ему сделать это.
– Мне неизвестна тайна бальзама Авиценны – устало сказала девушка. – Знание передается только по мужской линии. Но если бы я даже и знала, то не пошла бы на клятвопреступление, так же, как отец и брат… Но вы! Вы люди или звери?! Мой отец умирает! Отдайте его!