– У кого мы в плену? – Капитан решился нарушить его размышления. – Кто отбил вас у людей Мирта?
– Исмаилиты, – тихо ответил Али-Реза.
Федор Андреевич вздрогнул: вон куда его занесло в погонеза старинной картой! Замкнулся страшный круг: слепого Шейха и его сына захватили люди Имама; Кутергин с казаками, сам не зная того, спас Мансур-Халима и Али-Резу, потом на них напали всадники Желтого человека, а у них слепца вновь отбили исмаилиты. Теперь и капитан угодил к ним в лапы. Что они намереваются сделать с пленниками? И карта, где карта?..
– Шкатулка и книга у Мирта, – словно подслушав его мысли, повторил слепой шейх. – Имама интересует совсем иное.
Кутергин задохнулся от волнения, выходит, он напрасно проделал долгий опасный путь и зря сунул голову в петлю, если ни карты, ни книги здесь нет? Как же горько и больно сознавать свое поражение.
– Чего они хотят от вас, от меня, наконец?! – вскричал он.
– Расскажи ему об этих шакалах. – Мансур-Халим дотронулся до плеча сына.
Али-Реза подсел поближе к капитану и негромко начал рассказывать об исмаилитах. Обычно они скрывали свою принадлежность к секте, и надо пройти долгий путь по ступеням обманов, испытаний и клятв, чтобы из простого мюрида или фидаи стать посвященным. С иудеями исмаилит иудей, с огнепоклонниками он прикидывался огнепоклонником, с буддистами – приверженцем Будды и старался никогда не раскрывать своей истинной сущности. Священная книга для них отнюдь не Коран, хотя они и считались мусульманами а «Маулоно-шо-Низоро», откровения Сеид-ата-Идн-и-Шах-Мансура, и «Путевой припас странствующих», написанный в незапамятные времена Насыр-и-Хосравом.
– У них много степеней или ступеней посвящения – рассказывал Али-Реза. – Сначала они узнают, что думает нужный им человек, а потом начинается «тасис» – охота за ним.
– Как за тобой и твоим отцом? – уточнил Федор Андреевич.
– В принципе да, – подтвердил молодой человек. – Но «тасис». может быть как охотой для привлечения в свои ряды, так и охотой для других целей. Когда же они хотят сделать кого-либо своим сторонником, наступает третья ступень – «ташлик». Исмаилиты втягивают человека в диспут о рае и аде, читают отрывки из Корана, стараясь вызвать удивление разногласиями в тексте и пошатнуть веру.
Он рассказал и о четвертой степени – «рабт-узы», предполагающей клятву о неразглашении услышанного, о пятой – «тадлис», когда посвящаемому говорят, что в нем нет Бога, что его нет и в небесах и нет иных праведных людей, кроме исмаилитов.
Кутергин слушал рассеянно: его не оставляли мысли о шкатулке и книге. Не меньше интересовала и собственная судьба. Если бы кто-нибудь еще полгода назад сказал ему в Петербурге, что он вскоре станет дичью в зловещей охоте фанатичных мракобесов, исповедующих средневековые догмы и готовых убить любого, кто встанет на их пути, капитан только рассмеялся бы в ответ, сочтя это глупой шуткой. Но действительность превзошла самые мрачные фантазии. И нет разницы, как назвать охоту за живыми людьми, «тасис» или иначе, – суть одна! Но все же, что нужно этим шакалам, как назвал исмаилитов слепой шейх?
Неожиданно в коридоре послышались звуки голосов, дверь распахнулась, и в комнату вошел пожилой человек в темном халате. Его голову украшала затейливая меховая шапочка, а талию туго перехватывал пояс из чеканного серебра, богато украшенный бирюзой и самоцветами. Вместе с ним в комнату ввалились несколько до зубов вооруженных стражников. Двое из них держали чадно горевшие факелы.
Черные глаза пожилого незнакомца быстро пробежали по лицам узников. Он погладил ладонью густо посеребренную сединой бороду и громко сказал:
– Теперь здесь собраны все, кто имеет отношение к нашему делу. Не так ли, Мансур-Халим?
Слепец не удостоил его ответом. Он устремил незрячие глаза в неведомое пространство и молчал, крепко сжав губы, словно не слышал вопроса. Только пальцы, выдавая скрытое волнение, чуть быстрее, чем обычно, перебирали зерна четок. Али-Реза встал за спиной отца, скрестив руки на груди, и мрачно смотрел на незнакомца.
– Не хочешь говорить? – желчно усмехнулся тот. – Ты по-прежнему гордый, хотя Аллах уже покарал тебя за гордыню, погасив свет в очах. Может быть, он еще и лишил тебя языка?
– Не смей упоминать имя Аллаха, нечестивый пес! – угрожающе произнес Али-Реза, но замолк, остановленный вялым жестом отца.
– Ты владеешь тем, что не принадлежит тебе, – продолжал незнакомец, не обращая внимания на молодого шейха. – Но всему приходит конец! Сколько ты ни вертелся, а придется отдать старые долги.
– Мы ничего не должны вам, – прошептал слепец, но незнакомец в темном халате услышал.
– Не будем спорить. – Он предостерегающе поднял ладони. – Все равно каждый из нас останется при своем мнении. Подумайте до рассвета. И учтите: урус разделит вашу судьбу!
Он резко развернулся и вышел. Следом за ним ушли и вооруженные стражники.
Комнату потихоньку начал окутывать сумрак – солнце село, а слабые, похожие на умирающих мотыльков язычки пламени светильников не могли до конца рассеять темноту. Она наступала неотвратимо, столь же уверенная в своей безраздельной власти до рассвета, как незнакомец был уверен в своей власти над жизнью и смертью пленников. Наверное, именно поэтому он специально надел темный халат, чтобы подчеркнуть свое родство с силами ночи? Восточные люди любят отождествлять себя с силами природы или животными.
– Чего они добиваются от вас? – вновь спросил Федор Андреевич, когда стихли шаги за дверью. Он твердо решил расставить все точки над известной буквой: в конце концов ему посулили ту же участь, что и Мансур-Халиму с Али-Резой. Значит, он имеет право узнать, из-за чего рискует головой?
Впрочем, о каком риске идет речь? Судя по всему, здесь не привыкли бросать слов на ветер и ограничиваться пустыми угрозами; лишь только первые лучи солнца позолотят снега на вершинах гор, заявится стража и потащит пленников на расправу. Но почему судьбу слепца и его сына должен разделить русский офицер, не имеющий ни малейшего понятия о делах азиатов и их счетах между собой? Какое ему дело до их религиозных разногласий?
– Я уже говорил тебе! За долгие века последователи нашего учения накопили множество знаний, а Имам хочет завладеть ими любым способом, – нехотя ответил старик.
– Опять ваши пресловутые разногласия по поводу знаний! Но при чем здесь я? – Капитан недоуменно развел руками. – Почему я должен разделить вашу судьбу?
– По мнению Имама, ты мог получить часть наших знаний, – объяснил Али-Реза. – Именно поэтому ты и очутился здесь.
– Вот оно что! Значит, сейчас приходил сам Имам? – удивился Федор Андреевич.
– Нет. – Слепой Шейх отрицательно мотнул головой. – Это не Имам! Он никогда не покажется тебе, гяуру. Даже обреченному на смерть.
– Хорошо, – не отставал Кутергин. – Чего же в таком случае хотел от вас Желтый человек? Тоже знаний?