— Вполне, — просиял Алексей.
— Плохого не дадим.
Здесь из гудящей толпы вырвался озабоченный Прохор. Не обращая внимания на Леденца (как, впрочем, и тот на унтера), он подбежал к командиру.
— Докладываю. Юнец наш. Убит ножом вместе с матерью.
— Как убит? — вскинул брови Илья Петрович.
— Это еще не все. Я подъехал к крайнему посту и узнал, что они ссадили убегавшего мюрида. Что, интересно, на том самом коне.
— Которого ты мальчишке отдал?
— Ну, да!
Туманов призадумался.
— Это, что ж получается. Басурмане опознали свою лошадь?
— Именно так.
— Выходит, поплатился татарчонок за хитрость. Только зачем он коня брал, если понимал, что себя выдает?
— Я ж ему не говорил, что конь из-под мюрида.
Илья Петрович посмотрел на горца, стоявшего с поднятой головой в окружении растрепанных драгун.
— Значит, Федот, да не тот.
— Ага — ошибились малость.
— Скверно, скверно, — пробормотал командир, соображая, что делать дальше. — Получается, вхолостую набег провели. Скверно.
— Да, совсем запамятовал, — встрепенулся Прохор. — Мюрид этот живым остался, правда, ранен серьезно.
— Это уже лучше. Ну-ка, братцы, дайте-ка мне с татарином пошептаться.
Драгуны подвели горца. Тот, видя, что русские пребывают в коротком замешательстве, принял позу орла, сидящего на самой высокой круче.
— Полагаю, ты был прав, — спокойно начал Туманов, глянув на Леденца, который все еще держал зрителей в напряжении. — Но я тебя все равно увезу.
— Почему так?
— Сподвижники мюридов остались неизвестны, а мне их в таком большом ауле не сыскать.
— Чего хочешь?
— Выбирай — помощь или крепость.
— Нет, — затряс головой татарин. — Даже знал бы — не сказал. Потом ночью придут, всю семью вырежут.
— Я же тебя не прошу выдавать земляков. Потолкуй, с кем надо и устрой обмен.
— Какой?
— Офицера — на двух мюридов. Один ранен, другой мертв.
— Попробую.
— Ты не пробуй, а делай. И теперь же. Не то, после, мы и без тебя управимся.
Татарин согласно кивнул.
Устроив табурет между койками, Сергей, Денис и Стас вяло перебрасывались в подкидного дурака. Остальные бойцы коротали вечер в положении «лежа» — кто с газеткой в руках, кто с журналом.
— Тузик, — флегматично сказал Сергей, отбив десятку.
— Козырный, — в тон ему пробормотал Денис, убирая карты.
— Стоп! Ты у меня козырного выманил — верни, я приму.
— Поздно. Примешь в следующий раз.
— Что-то долго нет нашего завхоза, — с обычной подозрительностью произнес Стас. — Время уже 7, а они все гуляют.
Макс, лежавший на своей кровати, повернулся набок.
— Если честно, я бы не смог с предателем за одним столом сидеть.
Андрей оторвался от газеты.
— А мне было бы даже интересно.
Сергей протяжно зевнул.
— Лично я к предателям спокойно отношусь.
— Поясни, — делая ход, попросил Стас.
— Как-то стояли мы в горах с армейцами. У них в отряде был особист. Хороший такой мужик, веселый, водочку с нами по вечерам кушал, командование хаял. А утром шел и стучал на всех, как дятел с голодухи. Мы, когда об этом узнали, хотели его прибить… языком к березе. А потом думаем, пальцы, ведь, все равно останутся — писать сможет. В общем, пожалели.
— И что? — подбросил Стас девятку.
— Ничего, так и жили. Привыкли. А чего обижаться, у мужика работа такая. Кстати, наша криминальная агентура — те же самые шпионы. Чему удивляться… Принял, блин, — недовольно скривившись, Сергей сгреб очередную охапку карт.
— Андрюха, что там в газетах пишут? — поинтересовался Макс, взглянув на читающего друга.
— Гадости всякие. Армию ругают.
— За что?
— За все подряд: одни — что сюда пришла, другие — что воевать не умеет.
Громко хлопнувшая дверь заставила всех разом оглянуться. На пороге стоял нетрезвый Влад, держа в руках объемные пакеты.
— Ну что, кто-нибудь встретит героя тыла? — спросил он, недвусмысленно кивая на свои гостинцы. — Или ему уйти?
Уйти ему не позволили. Отряд добровольцев быстро соскочил с кроватей и, мигом разоружив героя, вернулся назад с аппетитными трофеями. Влад остался в дверях с пустыми руками и обескураженным видом.
— Такое ощущение, что меня только что обчистили, — похлопал он себя по карманам. — А где бутылки?
— Бутылки? — недоуменно спросил Стас, откручивая пробку.
— Да. Две.
Карты уж были сметены в сторону, к игральной табуретке прибавилась застольная, сверху на нее легла желтая газетка, ее придавило содержимое кульков и пакетов, звякнули граненые стаканы, раздалось мягкое бульканье.
— Просим к нашему столу, герой тыла, — сказал Денис, поднимая стакан.
— Ну, вы и реактивные, — изумился Влад, подходя к кроватям. — Не хотел бы я с вами в голодный год из одного котелка хлебать.
— Взаимно, — кивнул Стас. — Садись, где удобно.
Удобно оказалось в соседнем проходе, у стола все места были заняты.
— Докладывай, как прошел вечер, — нашел для него дело Сергей.
— Нормально.
— А он разговорчивый, — прошамкал Андрей, — я б даже сказал, болтливый.
— У меня задание было слушать, а не болтать.
Денис махнул куриной лапкой.
— Выходи из образа — болтай.
— С чего начать?
— От общего, к частному.
— Понял. Значит, так. Сначала поминали погибшего друга, ругали местных бандитов. Потом обсуждали настроения в войсках…
— И что там за настроения? — прервал докладчика Макс.
— «Минутку» не хотят штурмовать, бузят. Пехота кивает на десантников. Те говорят, что это дело пехоты. Все вместе смотрят на морпехов и вэвэшников…
— А я считаю, что это дело штаба, — не удержался от колкости Стас. — Когда войска не могут меж собой разобраться, командование должно устыдить их личным примером.
— Типун те на язык, — по-стариковски отмахнулся Влад. — Нам и здесь проблем хватает. Каждый должен заниматься своим делом. Если все будут…
Макс остановил его жестом.
— Не отвлекайся, переходи к деталям.