– Да я уж поняла, – кивнула Алена. – Сначала решила, шутите вы, может, кого разыграть хотите, а уж когда милиция заявилась…
Я снова уронила дозатор. Девушка спокойно подняла его и опять протерла бумагой пол.
– Милиция, – забормотала я.
– Ага, – кивнула официантка.
– Что хотели?
Дверь тихо скрипнула, в туалет вошла дама лет сорока в элегантном светло-бежевом костюме. Скользнув по мне равнодушно-вежливым взглядом, она исчезла в кабинке.
– Дарья Ивановна, – прошептала Алена, – нам тут поговорить не дадут. Вы идите на нижний уровень, сядьте в пиццерии, я сейчас отпрошусь и прибегу.
Я послушно спустилась по эскалатору, прошла сквозь толпу, штурмовавшую «Макдоналдс», «Ростикс» и «Сбарро», поискала свободное место и устроилась за колченогим пластмассовым сооружением, мало похожим на столы из красного дерева, установленные в кафе «Манеръ». Скорей всего, курить тут было нельзя, но кое-кто из посетителей осторожно дымил, используя вместо пепельниц картонные тарелочки из-под пиццы.
Внезапно мне стало тоскливо. Вокруг столько людей, а я совершенно одна, бездомная, почти бомж, правда, при деньгах. Этакая несчастная скиталица с бриллиантами! Тоска испарилась, появилась злость. Обязательно найду убийцу Комолова, чего бы это мне ни стоило.
– Дарья Ивановна, еле вас отыскала, – колокольчиком прозвенела запыхавшаяся Алена.
– Что хотела милиция? – накинулась я на нее.
– Приходил мужчина, выпил сначала кофе…
– Т уверена, что он из МВД был? – перебила я ее.
Насколько я знаю, зарплата служащего этого министерства не позволяет шиковать в «Манеръ».
– Удостоверение мне показал, – пояснила Алена, – значит, выпил капуччино и давай интересоваться, давно ли вы у нас были.
– А ты?
– Чистую правду сказала. Иногда заглядываете, творожный торт заказываете, кофе, мороженое, а вот алкоголь никогда, потому что за рулем. Он как вскинется: «Меня меню не интересует». Ладно, не надо так не надо, только больше ничего ему рассказать не могла, кроме того, что в этом месяце ни разу вас не видела. – Она помолчала, потом весело добавила: – Впрочем, Машу тоже. Мент этот телефон оставил, велел, если вы заявитесь, тут же ему звонить. Да я бумажку потеряла! Случайно!
– Спасибо, – пробормотала я, – ты не бойся, ничего противоправного я не сделала, недоразумение вышло.
Алена кивнула:
– Не похоже, что вы способны на гадости, у меня на людей глаз наметан. Вы уж извините, Дарья Ивановна, может, не в свое дело лезу… Но вы к нам часто ходите. Машенька у вас такая симпатичная, помните, сколько она моему Лешке игрушек приволокла?
Я кивнула. Примерно полгода назад мы с Манюней в очередной раз оказались в «Манеръ». Обслуживающая нас Алена выглядела не лучшим образом, глаза ее опухли, а нос был подозрительно красным.
– Вы простыли? – сочувственно спросила я.
– Нет.
– Плакали? Что случилось? Мы можем помочь? – вскинулась Маня.
Официантка улыбнулась:
– Спасибо, Машенька, ничего страшного.
– И все же? – настаивала вечно желающая всем сделать хорошо Маруська.
– У моего сына завтра день рождения, – со вздохом пояснила Алена, – робота очень просил купить, радиоуправляемого, дорогая штука. Ну я собрала деньги. Сегодня в обед побежала на нижний уровень, там игрушками торгуют, выписала чек, а кошелька-то и нет. Украли! Здесь таких мастеров полно! Остался мой Лешка без подарка.
Потом, испугавшись, что излишне загрузила клиентов своими проблемами, она быстро добавила:
– Ой, извините, ерунда это, возьму в долг, и делу конец. Сейчас принесу ваш заказ.
Не успела официантка отойти к кассе, как Машка стремглав бросилась к двери. Я ухмыльнулась. Сто против одного, что незнакомый нам Лешка станет обладателем самого крутого, супернавороченного робота и еще целой горы игрушек, которые попадутся дочери под руку, вернее, под кошелек.
– Может, и не мое дело, – продолжала Алена, – но я предупредить вас хочу… Вы сейчас у нас с девчонкой сидели, вульгарной такой… Хотите ее к себе прислугой нанимать?
На всякий случай я кивнула.
– Она у нас тут скандал устроила!
– Вы уверены? – изумилась я.
– Абсолютно, – кивнула головой официантка, – у нас редко безобразия случаются.
Это верно, «Манеръ» солидное учреждение, где пятьдесят граммов коньяка стоят приличных денег. Обычный алкаш сюда не пойдет. Публика в кафе в основном состоит из респектабельных покупателей, не желающих пить гадостный кофе на нижнем уровне в пиццерии, и иностранных туристов, шляющихся по Красной площади.
– Еще когда она первый раз появилась, – пояснила Алена, – я подумала, что девчонка ошиблась. Сейчас возьмет меню, посмотрит на цены и уйдет.
Но Рита осталась, более того, подсела к элегантной даме, пившей чай в укромном уголке. Сначала они тихонько переговаривались, потом перешли на повышенные тона, в конце концов безукоризненно одетая женщина вскочила, отвесила девице пощечину и заорала:
– Только посмей, дрянь подзаборная!
Девчонка кинулась к двери, налетела на соседний столик, за которым мирно пили кофе две пожилые немки. Те всполошились, пороняли на пол чашки, одна из фрау обварила ногу… Поднялась суматоха. Под шумок элегантная дама скрылась, забыв оплатить счет, и Алене пришлось погашать долг из своего кармана.
– Знаете посетительницу, ну ту, которая отвесила Рите пощечину?
– Нет, – ответила официантка, – она к нам впервые пришла, я думала, за варежками вернется, тогда с нее должок и стребую, но ее и след простыл!
– Какие варежки? – удивилась я.
– Детские, – пояснила Алена, – голубенькие, с вышивкой.
– Дело зимой было?
– Да нет, совсем недавно.
– Так ведь сейчас тепло! Кто же варежки носит?
– Они в фирменном пакетике были, – пояснила девушка, – маленький такой кулечек. Может, купила кому в подарок. Фирмачи давно уже зимние коллекции вывесили.
– Вы их выбросили?
– Нет, в шкафчике лежат.