Когда командир снова появился в коридоре, на его лице блуждала довольная улыбка.
– Ещё раз узнаю, что находились в городе не по форме – загремите на декабрь, – в очередной раз предупредил он, и мы с Хаммером конечно же дружно закивали головами. А когда добрались до базы, сразу пошлив спортзал, качать мускулы…
Ночью мы в который уже раз за последние сутки обсуждали предстоящий подъем со дна Невы найденных сокровищ и представляли себе, как будем тратить свои миллионы.
В конце концов сошлись на том, что выкупим в частную собственность особнячок в два-три этажа и организуем в нем лучший в городе спортивно-оздоровительный центр, аналогов которому не было и, возможно, уже не будет никогда.
Мы оборудуем два превосходных атлетических зала с самым современным спортивным снаряжением – штангами, тренажёрами, выделим просторное помещение под занятия аэробикой и шейпингом. Организуем сауну с бассейном для посетителей и романтический оазис для своих.
А чтобы тренирующиеся могли чувствовать себя полностью комфортно, возьмём на работу спортивного врача, массажистов, косметологов, парикмахеров и сделаем уютное и не слишком дорогое кафе. Сюда смогут приходить в свободное от занятий время исключительно клиенты нашего оздоровительного центра.
Самых известных тренеров конечно же переманим к себе, предложив им гораздо более высокую зарплату и превосходные условия труда.
В результате всего перечисленного мы сможем получать от своего бизнеса не только моральное удовлетворение, но и о-о-очень приличный доход, чем обеспечим себе достойное существование.
К счастью для Профессора, в районе почтового отделения, откуда было послано письмо к Алине, Натанов оказалось зарегистрировано не так много. И, опять-таки к счастью, лох отправил маляву со своего местожительства.
Уже через три дня после «заявки» Профессора директор детективного агентства положил на его стол досье на Натана Львовича Канторовича.
Авторитет, просмотрев несколько фотографий фигуранта, понял, почему парень у петергофского фонтана показался ему знакомым. Характерные черты лица Натана – крючковатый нос, разрез глаз по восточному типу, мясистые губы, слегка вздёрнутый подбородок – претерпели не слишком значительные изменения.
А Натана Канторовича авторитет пару раз видел. Мастерская ювелира располагалась в «подшефной» авторитету зоне. Одна из бригад Профессора собирала с этого заведения дань.
Босс группировки взял за правило дважды в год проводить своего рода визуальную ревизию. Он инкогнито объезжал «подведомственные» объекты и на глазок пытался определить – соответствует ли выплачиваемый фирмами оброк истинному положению их дел. Если ему что-то не нравилось, предприятие подвергалось более фундаментальной проверке.
Будучи высокого мнения о своих физиогномических способностях, он с той же целью приглядывался и к руководителям подконтрольных организаций, стараясь при этом оставаться незамеченным.
Вот в такие рейды Канторович и попался Профессору на глаза. Впрочем, ничего особенного из этого поверхностного и одностороннего знакомства авторитет не извлёк…
То, что таинственный Натан работает, как выяснилось, в «зоне ответственности» его группировки и, главное, является ювелиром, вдохновило Профессора. Этого пацана, подумал он, явно так и тянет к золоту!
Авторитет долго размышлял, как обставить операцию. В конце концов он решил действовать «официально», воспользовавшись ксивой сотрудника милиции. Документ был настоящий, выправлен знакомым генералом из питерского ГУВД. К тому же Профессор ни разу не применял корочки по назначению, и ему было неуютно, что башли за них, выходит, плачены зря.
В этом варианте предусматривалось и применение очень изящного, по мнению авторитета, приёма. Все с тем же генералом он договорился, что, в случае необходимости, прокачает клиента на детекторе лжи, который находился в подчинённом этому ментовскому бугру подразделении.
– Подполковник Марков, городское управление внутренних дел, – представился Профессор и, резко выкинув руку, сунул под нос ювелира красную книжечку.
Тот отдёрнул голову, снял очки.
– Канторович Натан Львович. А вас как, простите, звать-величать?
Авторитет вдруг обнаружил, что не помнит, а точнее, не знает, что у него написано в ксиве, и после небольшого замешательства назвался своим собственным именем-отчеством.
– Прошу вас, садитесь, Александр Афанасьевич, – ювелир любезно пододвинул «милиционеру» стул.
Работник мастерской все ещё находился в дверях, и Канторович движением головы выпроводил его.
– Чем обязан?
Авторитет был под следствием только раз в жизни и, будучи полным профаном в искусстве допроса, перешёл к существу дела без всяких ментовских примочек.
– Вы находились во время блокады в Ленинграде?
– Да, – гордо ответил ювелир. – Все девятьсот дней. Работал на оборонном заводе. По броне, как специалист.
– Есть сведения… – Профессор сделал многозначительную паузу, – что вы занимались в то время не только оборонными делами…
Канторович, мгновенно уразумевший, о чем идёт речь, был внутренне потрясён, что, однако, никак не отразилось ни на его лице, ни на речи.
– Я вас не вполне понимаю, Александр Афанасьевич. Если…
– Нами арестована гражданка Норкина Алина Серафимовна, – грубо перебил его авторитет. – Сделано это на основе многочисленных свидетельских показаний и документов. По словам же самой арестованной, вы, вступив с ней в интимную связь, склонили её к фактическому мародёрству. Образовав преступную группу, вы меняли добываемые путём воровства продукты питания на драгоценности умирающих от голода ленинградцев. Вы знаете, что вам теперь грозит за это?
Краткая, энергичная речь «подполковника», а, главное, конечно, известие об аресте Алины, давшей к тому же признательные показания, окончательно подорвали душевное равновесие Натана Львовича.
Тем не менее ответ ювелира прозвучал достаточно твёрдо:
– Здесь очевидное недоразумение. Если вы мне предъявляете обвинение, то дальнейшие процессуальные действия я прошу вас проводить в присутствии моего адвоката.
Все предварительные заготовки Профессора, вроде детектора лжи, вдруг показались ему теперь совершенно никчёмной затеей. Неожиданно для самого себя и тем более для ювелира он рванулся с места, схватил Канторовича за волосы, выхватил откуда-то из-под пиджака чудовищных размеров нож, лезвие которого с большим эффектом выскочило из рукоятки, и приставил его к горлу Натана Львовича.
– Я замочил твою Алину и тебя, падло, замочу! – злобно прошипел налётчик, брызгая слюной в лицо несчастному ювелиру. – Где награбленное рыжье, цацки где?