Спустя три секунды мне показалось, что где-то неподалёку столкнулись две подводные лодки, но чувство это пропало так же быстро, как и возникло.
Все было кончено.
Я отвязал ненужные теперь страховочные концы, снял комбинезон, протёр вспотевшее тело сухим полотенцем, переоделся в нормальную одежду и, подняв якорь, запустил двигатель катера.
«Мерседес» Герца стоял рядом с пристанью. Дверцы были открыты, но ключ зажигания сейчас покоился где-то на дне Невы, так что мне пришлось воспользоваться приёмом профессионального угонщика. Я выдернул из рулевой колонки замок зажигания, соединил контактные провода, и мотор заработал. Через несколько минут машина уже мчалась по шоссе, в сторону Сестрорецка.
Я не представлял, что ждёт меня впереди, но крепко стиснутый поясным ремнём ствол придавал уверенности в своих силах. Только что я перешагнул запретный для каждого человека порог «не убий», но не испытывал от этого ни малейших угрызений совести. Хорошо смеётся тот, кто стреляет первым, – вот какая мысль должна руководить тобой, когда ты собираешься освобождать заложников и сполна рассчитаться с бандой скотов, для которых существует только один бог – сила.
Я заметил пересекающую шоссе грунтовую дорогу и свернул, выезжая на финишную прямую, ведущую меня в неизвестность.
Профессор буквально ошалел, когда натолкнулся на неглубокую воронку от снаряда, на дне которой лежали два не подающих признаков жизни человека.
У одного из них из груди торчала коричневая ручка от ножа, а вокруг расплылось бесформенной кляксой алое, набухающее прямо на глазах пятно.
Профессор переводил взгляд с одного тела на другое, с трудом осознавая, что Душман допустил роковую ошибку. Парень слишком рано посчитал беглеца трупом, а потому расслабился и потерял осторожность.
– Ну, с-сука, держись! – зарычал папик и, наклонившись, схватил Хаммера за одежду, приподняв с земли. – Я тебя четвёртую, падло!
Он вцепился в лохмотья, как коршун в зайца, и, не разбирая дороги, поволок несопротивляющегося пленника в сторону дома.
Павлов весил около сотни килограммов, Профессор – максимум семьдесят пять, но злость утраивала силы, так что авторитет не чувствовал усталости.
Лес закончился, и каблуки Хаммера стали царапать сырой асфальт вокруг хутора.
Несколько раз Сергею удавалось, чуть приоткрыв глаза, понять, куда его тащит обезумевший от ярости похититель, но потом он снова впадал в транс, вызванный болью и изнеможением.
Павлов почти не заметил, как очутился в сарае с терпким запахом свежих пиломатериалов и как Профессор бросил его на идеально гладкую металлическую поверхность стола для резки брёвен.
«Вот и все», – почти равнодушно подумал Хаммер, уже понимая, что его ждёт.
Авторитет тем временем жадно закурил сигарету, несколько секунд наслаждался зрелищем приготовленного к ужасной смерти человека, а потом вышел из сарая и вернулся спустя две минуты с концом длинного резинового шланга, из которого била струя холодной воды.
Прижав палец к выходному отверстию и тем самым усилив напор, он принялся обливать Сергея с ног до головы, наблюдая, как стекающая со станка жидкость окрашивается в бледно-розовый цвет.
Вода попала в свежие раны, открывшиеся после передвижения волоком по бугристой лесной почве, и Павлов стал вздрагивать, наконец проявив какие-то признаки жизни. Этого и добивался Профессор.
Удостоверившись, что пленник начинает приходить в себя, он бросил шланг, подошёл к Сергею вплотную и приказал:
– А ну, тварь, открывай глаза!.. Давай, давай, ты уже оклемался!.. После такой бани встают даже мёртвые! Считаю до трех – если не вылупишь зенки, я их тебе выколю!
Профессор нашёл валяющуюся возле ног щепку и, подняв её, ткнул острым концом в глаз, недостаточно сильно, чтобы нанести травму, но вполне доходчиво, чтобы Сергей оценил возможную перспективу.
Павлов все слышал и понимал, а потому попытался сделать так, как говорил этот псих. Веки дрогнули и приоткрылись, обнажив беззащитные глазные яблоки с карими зрачками, в упор глядящими на нависшего сверху Профессора. Лицо Хаммера больше всего напоминало лик полоумного бога Солнца, которому поклонялись древние инки. Только отсутствовали длинные жёлтые клыки и разноцветная боевая окраска.
– О-очень хорошо! – удовлетворённо воскликнул папа. – А теперь, лох, слушай меня внимательно!.. У тебя есть последний шанс умереть легко и быстро, вместо того чтобы в течение двух минут планомерно распиливаться на две части! Сейчас ты мне скажешь, где остальное золото, иначе – пеняй на себя!.. Я никогда не был палачом и не занимался такими мерзостями, но сейчас, сука, ты меня довёл!
Профессор резким движением выдернул изо рта окурок «Мальборо» и отшвырнул его в сторону.
– Золото! – орал он, выпучив глаза. – Где ты спрятал золото?!
Сергей, не моргая, смотрел на впадающего в паранойю авторитета, и вдруг на его донельзя истерзанном лице появилась самая настоящая улыбка. Запёкшиеся рваные губы медленно растянулись в стороны. Он демонстративно издевался!
Профессор впал в стадию буйного помешательства.
– Что-о-о?! – брызгая слюной, рычал он, нависнув в нескольких сантиметрах от Павлова. – Вот так, значит, Да?!
– Где… она?.. – произнёс одними губами Сергей, но Профессор находился близко и сразу сообразил, что имел в виду приготовленный к закланию смертник.
Он ехидно улыбнулся и медленно, словно объяснял прописную истину неразумному ребёнку, сказал, получая огромный кайф от своих собственных слов:
– Так уж и быть, перед смертью ты узнаешь правду. От неё тебе станет ещё хуже, и умирать ты будешь в гораздо более херовом настроении, чем если бы чувствовал себя героем, не открывшим плохим дядям страшную тайну! – Авторитет смачно сплюнул себе под ноги и растёр плевок ботинком. – Герц, ублюдок, похитил её вместе с одним наркоманом, чтобы шантажировать тебя и узнать, где рыжье. Но этот колотый мудак решил, что ему все можно, и сделал из твоей красавицы самую настоящую трехстволку! – Профессор засопел от удовольствия. – Да, он трахнул её во все места, куда только мог засунуть! А потом взял осколок бутылочного стекла и расписарил её, как Репин, всеми цветами радуги! Ни единого живого места не оставил, гондон… Герц, само собой, увидев такой авангард, пришёл в бешенство и придушил наркомана собственными руками, а потом засунул обоих в багажник машины и сбросил в канализацию, где их благополучно сожрали голодные питерские крысы!.. Вот и все. Я хотел сделать тебе на прощание подарочек – показать обглоданную черепушку твоей невесты, но, увы, ничего из этого не вышло. – Профессор пожал плечами. – Мы не нашли даже костей. Люк нашли, а кости – нет. Или крысы утащили, или нашли менты и увезли в морг, сейчас это уже неважно. Важно, что ты, Ромео, подохнешь медленной, мучительной и ужасно кровавой смертью, но я за ней наблюдать уже не буду. Мне жалко своё драгоценное здоровье и несчастные нервы. Я просто нажму на кнопку, а сам сяду в машину и уеду в город, в какой-нибудь приличный ресторан, где с огромным удовольствием сожру сочный бифштекс и выпью двести граммов хорошей водяры!..