Похоже, он несколько поторопился, забив оборзевшим «шестеркам», отпочковавшимся от группировки Кая, стрелку на своем излюбленном месте.
До назначенного им самим времени осталось всего пятнадцать минут, и все шло к тому, что сегодня он впервые за три последних года вынужден будет пойти на риск, не проверив предварительно прилегающую к площадке территорию на наличие засады...
Она вновь подошла к краю сцены, принимая очередную корзину цветов после окончания спектакля. На этот раз чудо икебаны исходило от зрителя, увидев лицо которого Вера Лихвинцева, популярная питерская актриса, слегка вздрогнула.
Она одарила его признательно-укоризненным взглядом, в котором также читался некий вопрос, и прошептала несколько благодарственных слов.
С этим моложавым притягательным мужчиной, с волевым профилем и жестким выражением холодных глаз, ее связывали довольно странные отношения.
Месяц назад, получив от него примерно такую же корзину цветов, Вера нашла в ней записку, которая содержала приглашение в ресторан «Астория» — попросту говоря, на свидание.
Поскольку актриса сразу почувствовала к Александру — так он позднее представился — сильное влечение, то приглашение не было отклонено.
Вечер проходил в изредка прерываемой медленными танцами неторопливой беседе, в которой оба партнера не скрывали взаимной симпатии. Вера даже с определенным нетерпением ожидала ясного и неизбежного продолжения.
Однако Александр, который оказался частным детективом — как романтично! — похоже, совсем не спешил, и актриса, решив ускорить события, сказала, что слегка устала, и попросила отвезти ее домой, а там, на квартире Веры, они и закончат вечер, выпив по чашечке кофе.
Александр как-то не очень определенно повел плечами, на что Лихвинцева тогда не обратила внимания.
Они сели в его «субару» и поехали на проспект Большевиков, где проживала актриса.
Кавалер проводил ее до подъезда и тут совершенно неожиданно отказался подняться к ней в квартиру, сославшись на какую-то причину, которую Лихвинцева даже толком не поняла, настолько была раздосадована и обижена.
С той поры Александр регулярно появлялся на ее спектаклях и дарил корзины цветов, но записок в них она больше не находила.
Вера ничего не понимала в этой истории...
...Сергей относился к Лихвинцевой с тем чувством, которое в классической литературе определяется понятием «любовь».
Он испытал это чувство практически в тот же момент, как увидел актрису на сцене, — Вера Лихвинцева была без всяких натяжек очень красивой женщиной.
По первому порыву души Северов и пригласил ее в ресторан.
Но уже по пути на свидание его стали одолевать чувства совсем иного рода. Все было бы просто и ясно еще несколько месяцев назад, когда он имел жизненный статус ни с кем не идентифицируемого «органами» Ворона и находился в более-менее безопасном положении.
Но теперь Сергей мог быть опознан и схвачен буквально в любую минуту — тем более без грима, а превращать себя в бородатое пугало он, находясь рядом с любимой женщиной, позволить себе не мог.
И если его таки задержат, контакт пойманного киллера с известной актрисой ФСБ вычислит однозначно. А если задержат прямо в компании с ней...
Северову страшно было даже подумать, что Веру будут таскать на допросы, а то и вообще арестуют, и костоломы Корнача, обвинив Лихвинцеву в укрывательстве либо соучастии, начнут выбивать из нее признательные показания для своих победных рапортов.
Но даже если она просто пойдет по делу как свидетель, ее имя истреплют все СМИ, и на профессиональной, да и жизненной карьере Веры Лихвинцевой можно будет поставить жирный крест.
Поэтому, чтобы хоть по мелочи оградить ее, Северов и назвал себя Александром, вспомнив свое прежнее имя и профессию «частного детектива». Теперь на возможном — не дай бог! — допросе Вера с чистой совестью заявит, что встречалась как-то именно с этим лицом, а не со знаменитым киллером.
Но свидание в «Астории» будет первым и последним, решил по дороге в ресторан Сергей. Он просто не мог так сильно рисковать, как минимум, репутацией обожаемой им женщины.
Конечно, в тот вечер, провожая актрису, Сергей имел возможность провести с ней достаточно безопасную ночь, но боялся, что в этом случае уже не сможет уйти от Веры никогда...
И Северов решил — он подождет: ситуация еще может измениться...
В дальнейшем Сергей не только ходил на все представления с участием Веры Лихвинцевой, но и после их окончания, расположившись в своем «субару», с ревностью наблюдал — не подсядет ли какой-нибудь субъект мужского пола в ее «девятку». А также смотрел — не увяжется ли за звездной актрисой некий любитель сексуальных приключений на своей тачке.
К себе в машину Лихвинцева, к немалому облегчению Сергея, никого ни разу не приглашала, а вот клиент на «БМВ» сел-таки как-то актрисе на хвост.
Иномарка сопровождала «девятку» Веры до самого проспекта Большевиков, а здесь Сергей, утопив акселератор, объехал «БМВ» слева и нагло подрезал его.
Преследователь Лихвинцевой, от неожиданности чересчур резко крутанув руль, вылетел на тротуар, где вступил в контакт не с актрисой, как, видимо, он планировал, а с фонарным столбом.
...Вот и в этот вечер Сергей сопровождал Веру до ее дома, а когда благополучно завершил эскортирование, то вдруг вспомнил о желании, которое несколькими часами ранее возбудила в нем Ирина Сосновская.
От мужского естества никуда не уйдешь, и Северов, как и всегда в таких случаях, позвонил все понимающему Али, который, используя свои разнообразные связи, помогал ему и в такого рода делах...
Сев за руль джипа и за пятнадцать минут до рандеву дважды на умеренной скорости проехав мимо кафе и расположенной на другой стороне дороги площадки для фур, Чахлый внимательно осмотрел место предстоящего месива. Именно так правильнее всего было бы назвать назревающее тут гангстерское рандеву.
Обычно работающая без выходных, круглые сутки, забегаловка для водителей грузовиков по непонятным причинам была закрыта, вечно горящая неоновая реклама — выключена, на двери висел замок.
Поэтому и площадка для фур оказалась почти пуста, на ней стояла только одинокая тентованная шаланда с литовскими номерами.
Водила, высокий молодой парень со светлыми волосами, одетый в синий промасленный комбинезон, со знанием дела ковырялся в моторе, откинув массивную кабину седельного тягача «рено» и напряженно орудуя никелированным гаечным ключом.
— Вряд ли это подстава, слишком все натурально, — во второй раз оценив очень естественно происходящий на месте стрелки ремонт грузовика, покачав головой, тихо пробормотал под нос Чахлый. — Руль не обращает на проезжающие тачки ни малейшего внимания, пашет в поте лица... Доцент! И ты, Крокодил, — буркнул он, поведя в сторону колючим подбородком. — Я приторможу метрах в ста от стоянки. Спрыгнете на дно канавы, по разные стороны, и по ней уже подберетесь ближе. Внагляк лучше не светиться, так что почапаете чуток в дерьме, пригнувшись, — ничего страшного. А я дам крюка, развернусь и точно вовремя подкачу к фуре... Давай, пошли! — притормозив у обочины шоссе, приказал Чахлый, провожая взглядом в темпе покинувших «террано» и разбежавшихся по сторонам боевиков.