С первого взгляда было понятно, что капитан мертв.
— Допрыгался, ублюдок! — скрипящим голосом прошептал мусор. Из его легких со свистом вырывался воздух. — Забыл, что на каждую хитрую задницу всегда найдется хер с винтом. Падло...
Устало повалившись в кресло, подполковник бросил пистолет на стол с таким видом, будто это была скользкая гадюка, приложил скомканный носовой платок к легкой, сочащейся кровью ране на левой руке и принялся ждать, пока в пропахший порохом кабинет, встревоженные тремя выстрелами, не ворвутся вооруженные табельными стволами милиционеры и не застанут невиданную для здания ГУВД картину происшедшего между ментами побоища.
Версия, которую начальник УБНОНа собирался преподнести коллегам, назначенным проводить расследование инцидента, казалась ему вполне убедительной и правдоподобной.
Главное — он убрал с дороги опасного свидетеля, единственного, как ему казалось в этот момент, человека, который мог реально разоблачить его связи с наркомафией и подтвердить факт подмены кокаина на безвредный, практически неотличимый с виду порошок борной кислоты...
Проснувшись в начале девятого утра с жуткой головной болью и выворачивающей наизнанку тошнотой, пластический хирург Блох, перед глазами которого до сих пор стояли картинки из наконец-то прервавшегося кошмарного сна, в котором грозный убийца Ворон при помощи пассатижей сдирал с него, живого и подвешенного на дыбе, шкуру и присыпал свежие раны солью, со стоном сполз с кровати.
Придерживаясь за стену, доктор босиком кое-как доковылял до кухни, распахнул забитый до упора импортной деликатесной жратвой холодильник «Электролюкс» и с жадностью присосался к пакету молока с ухмыляющейся очкастой старухой на картинке.
Отбросив опустевший пакет в сторону, хирург вытащил из морозильника вакуумную упаковку с очищенными мидиями, разорвал ее зубами и, активно работая челюстями, стал судорожно поглощать застывших океанских моллюсков, ощущая, как в его измученный выпитым накануне алкоголем организм капля за каплей возвращается жизнь.
Проглотив последнюю ракушечную мякоть цвета детской неожиданности, Блох некоторое время постоял, отдышавшись, а потом вытер руки куском бумажного полотенца и прошлепал в прихожую, где дрожащей рукой снял с базы трубку радиотелефона...
— Алло, это авиакассы на Невском?! — услышав на том конце миловидный женский голосок, с трудом шевеля непослушным от холода языком, прохрипел хирург. — Мне нужен билет бизнес-класса до Хельсинки, на завтрашнее утро... Оплата наличными, в кассе. Фамилия?.. Блох... Хорошо, я выкуплю сегодня же! — рявкнул Евгений, с тихим стоном прикрыв глаза от волной накатившей боли в висках.
Нажав на сброс, он набрал номер медсестры Анечки. Она сняла трубку после длинной серии гудков.
— Киска, я тебя разбудил? Извини... Просто вот хочу с утра пораньше поинтересоваться, не изменила ли ты свое мнение относительно нашего совместного проживания?.. С чего вдруг? А сколько можно находиться между небом и землей, в неопределенности, пора вить гнездо, я думаю... Рад это слышать! И я тебя тоже, малышка!.. — состроив кривую рожу своему отражению в настенном зеркале, ангельским голосом подтвердил эскулап. — Ну, раз так, то ты должна для начала кое в чем мне помочь... Мне нужно срочно сваливать из города, а лучше вообще из страны... Да-да — все из-за этих проклятых гэбэшников, будь они неладны!.. Спецы прищучили одного мафиози, которому я еще до нашего с тобой знакомства, при Романове, слепил новую физиономию, а он в разговоре со своими дружками пригрозил распять меня на Дворцовой площади... Хорошо, добрые люди везде есть, вовремя сообщили... Ну и Выхухолева, как выяснилось, тоже не зря языком трепала, вчера по чистой случайности жив остался... — с чувством сообщил обескураженной подруге Блох. — Короче, слушай меня внимательно, детка! Свяжись с Владом, пусть он возьмет кого-нибудь и поможет тебе перевезти оргтехнику и оборудование из клиники ко мне на дачу, в Сосново. Ключи у тебя, кажется, должны были оставаться... Заодно завернешь на Московский вокзал и проверишь в ячейке номер сто тот самый излучатель. Шифр — число и год моего рождения... Прибор пока не забирай. Если надо продлить срок хранения — уладь все формальности. Когда все сделаешь, сиди дома и не высовывайся, я тебе сам позвоню, на мобильник!.. Если менты или кто-либо еще будут искать меня, что бы ни случилось, ты понятия не имеешь, куда я пропал... Исчез неожиданно — и баста, поняла?! Молодец, киска, я в тебе не ошибся!..
Схватив с полочки под зеркалом сигареты, хирург торопливо закурил.
— Как только я устроюсь, сразу позвоню и скажу адрес, куда отправить из Питера контейнер с оборудованием, — чуть успокоившись, почти ровным тоном продолжил Блох. — С таможней я улажу, проблем не будет! Ну ее, эту дебильную Россию, будем заново обживаться в цивилизованном мире, девочка!.. Вот, кажется, и все... Только не проболтайся никому, иначе мне — крышка! Ну, пока, дорогая, до скорого. Бай.
Поморщившись, Евгений устало положил радиотелефон на базу, прошел в гостиную и обессиленно рухнул в глубокое кожаное кресло.
События минувшего безумного дня заставили его принять непростое решение — бежать, и как можно скорее!
Лицензия у клиники отозвана, на практику в Питере можно даже не рассчитывать.
На хвосте висят оскорбленные и униженные вчерашней экзекуцией бандиты — друзья Выхухолевой. Так просто, сволочи, не отстанут, обязательно захотят свести счеты! А на обещанную страховку в лице каких-то бодигардов рассчитывать может только дуралей...
Ну и, наконец, Ворон! Кто же знал, что бегающий от собственной тени, принимающий поистине шпионские меры безопасности волосатый хмырь в «субару», так легко купившийся на блеф о новых отпечатках пальцев, уже оплативший покупку новейшего и дорогостоящего лазерного излучателя и пообещавший отвалить за операцию кучу денег, окажется тем самым неуловимым убийцей криминальных авторитетов, о котором не слышал, не читал и не видел по ящику кадры его расправы с Механиком разве что глухой, слепой и душевнобольной бомж!
Сообщи Евгений открыто о своем решении переиграть все назад и даже верни купленный лазер, реакция жаждущего во что бы то ни стало заполучить новые отпечатки киллера может последовать непредсказуемая. Заставит еще делать операцию насильно!
А дальше даже думать не хочется!
Вероятно, окажись на месте Ворона кто угодно, хоть сам Аль Капоне, и в погоне за миллионом долларов Евгений претворил бы в жизнь свой дьявольский план, выманив денежки и напоив доверчивого пациента тем же безвкусным коктейлем, что и коллегу профессора, и позволив ему через несколько часов тихо скончаться от внезапного сердечного приступа.
Но — Ворон...
От одной мысли о том, что при первом же подозрении на кидалово (каковое и имеет место быть на самом деле!) этот убивец с личиной благородного мстителя мгновенно оторвет ему башку, Блоху стало еще хуже, чем несколько минут назад — когда желудок готов был вывернуться наизнанку вместе с мидиями в молоке, липкое тело сотрясала похмельная дрожь, а на опухшем бледном лице выступала испарина.