Аннабель еще крепче вцепилась в руку продюсера.
– Или хочешь, чтоб я позвала Джоуи сюда вместе с его приятелями? Не беспокойся: он сейчас условно-досрочно освобожденный, так что особенно сильно бить не будет, а то федералы… сам понимаешь.
– Нет-нет! – воскликнул испуганный мужчина, с трудом отрывая взгляд от явно рассерженного Джоуи-младшего и его ножа для бифштексов. И тихо добавил: – Не стоит того, подумаешь, какое дело! Чуть-чуть водички… – Он откинулся на спинку стула и стал промокать залитую водой промежность салфеткой.
Аннабель повернулась к его подружке, которая безуспешно пыталась подавить приступ смеха.
– Ты полагаешь, что это смешно, милочка? И не видишь, что мы тут все смеемся над тобой, а не вместе с тобой. И почему бы тебе не попробовать отыскать в себе хоть немного самоуважения? Ведь в противном случае тебе придется каждое утро просыпаться рядом с таким вот дерьмецом или ему подобными слизняками, пока ты не станешь старухой и никому уже на хрен не будешь нужна. Даже самой себе.
Подружке стало не до смеха.
Выходя из ресторана, Лео сказал:
– Ну вот, а я-то тратил время на чтение Дейла Карнеги! А все, что мне было нужно, – это всего лишь торчать рядом с тобой.
– Да ладно тебе, Лео.
– О'кей, о'кей. А откуда взялась семья Москарелли? Кто были эти типы на самом деле?
– Бухгалтеры из Цинциннати, кажется, настроенные подклеить каких-нибудь телок.
– Тебе повезло: на вид они крутые ребята.
– Везение тут ни при чем. Я им сказала, что вместе с приятелем репетирую на публике сцену из фильма. И еще сказала им, что в Лос-Анджелесе такое случается сплошь и рядом. И попросила помочь – притвориться, что они гангстеры; ну понимаешь, создать соответствующую атмосферу. И добавила, что если они все сделают правильно, то могут даже остаться в кадрах фильма. Это, видимо, самое большое развлечение, какое они видели в жизни.
– Ага, но откуда ты знала, что этот хмырь вцепится в тебя, когда ты будешь выходить?
– Ну, не знаю, Лео. Наверное, все дело в том, что торчало у него из брюк. Или ты думаешь, что я ему воду туда просто так вылила?
На следующий день Аннабель и Лео ехали по бульвару Уилшир в Беверли-Хиллз во взятом напрокат темно-синем «линкольне». Лео внимательно изучал магазины, мимо которых они проезжали.
– Как тебе удалось выйти на его след?
– Обычные источники информации. Он молод, опыта у него маловато, но его специальность – вот, что меня сюда привело.
Аннабель свернула на парковку и ткнула пальцем в вывеску впереди:
– Вот где этот технический гений дурит несчастного розничного покупателя!
– И что он собой представляет?
– Настоящий метросексуал.
Лео уставился на нее, пораженный.
– Метросексуал?! Это еще что за хренотень? Новый вид геев?
– Ох, Лео, тебе следует побольше общаться с народом и почаще залезать в Интернет.
Через минуту Аннабель завела Лео в роскошный бутик модной одежды. Их приветствовал худощавый и симпатичный молодой человек, со вкусом одетый во все черное, с зализанными назад светлыми волосами и модной нынче суточной щетиной на лице.
– Вы сегодня в полном одиночестве? – спросила Аннабель, оглядываясь по сторонам и присматриваясь к остальным, явно денежным, посетителям магазина. Они все должны быть богатенькими, это она знала точно, поскольку минимальная цена на обувь была тысяча баксов за пару, предоставляющую ее счастливому обладателю реальную возможность порвать себе ахиллесово сухожилие, подвернув ногу на первой же лунке ближайшего гольф-клуба.
Тот кивнул в ответ:
– А мне это нравится. Я рад услужить клиенту.
– Не сомневаюсь, – тихонько заметила Аннабель.
Дождавшись, когда остальные покупатели покинут магазин, Аннабель повесила на входную дверь табличку «Закрыто». Лео принес к кассе женскую блузку, пока Аннабель бродила по всему пространству бутика. Лео передал продавцу свою кредитную карточку, но она выскользнула у того из руки и он нагнулся ее поднять. А когда выпрямился, обнаружил, что Аннабель стоит прямо позади него.
– Ух, какая тут у вас отличная игрушка имеется, – сказала она, разглядывая небольшой аппарат, где продавец только что просканировал карточку Лео.
– Мадам, вход за прилавок клиентам воспрещен, – нахмурился продавец.
Аннабель проигнорировала его замечание.
– Вы сами эту штуку сделали?
– Это аппарат против мошенников, – твердо ответил продавец. – Он проверяет подлинность кредитной карточки, считывает шифрованные коды. Было уже много случаев, когда нам предъявляли краденые карточки, поэтому владелец установил эту штуку и велел ею пользоваться. Я всегда стараюсь это проделать как можно незаметнее, чтобы покупатель не обижался. Ну, вы понимаете…
– Конечно, я все понимаю! – Аннабель протянула руку и вытащила аппарат. – Что эта штука делает, Тони, так это считывает имя и номер счета владельца и переносит код подтверждения на магнитный носитель, чтобы ты потом мог изготовить поддельную карточку.
– Или, что гораздо более вероятно, продать номера профессиональным мошенникам, которые это сами проделают, – добавил Лео. – Таким образом тебе и удается сохранять в чистоте собственные метросексуальные ручонки.
Тони ошарашенно посмотрел на них:
– Откуда вы знаете, как меня зовут? Вы копы?
– Ну что ты, мы гораздо лучше, – ответила Аннабель, обнимая его за тощие плечи. – Мы такие же, как ты.
Два часа спустя Аннабель и Лео шагали по набережной в Санта-Монике. День был яркий и безоблачный, свежий бриз с океана нес на берег волны теплого воздуха. Лео вытер платком лоб, снял пиджак и перебросил его через руку.
– Черт побери, я уж и забыл, как здесь здорово!
– Прекрасная погода и самые лучшие в мире лохи, – согласилась с ним Аннабель. – Поэтому мы здесь. Ибо туда, где лучшие лохи…
– …едут лучшие кидалы и каталы, – закончил за нее Лео.
Она кивнула:
– О'кей, вот он. Фредди Дрискол, король контрафакта.
Лео посмотрел вперед, щурясь на солнце, и прочитал надпись на небольшой вывеске над киоском.
– «Рай дизайнера»?
– Именно. Делай все как я сказала.
– Можно подумать, есть другой способ, кроме того, что ты предложила, – проворчал Лео.
Они приблизились к витрине киоска, где были аккуратно развешаны джинсы, сумки от именитых дизайнеров, часы и прочие аксессуары. Пожилой человек, стоявший за прилавком, вежливо их поприветствовал. Он был маленького роста, толстый, с приятным выражением лица. Из-под надвинутой на глаза соломенной шляпы клоками выбивались седые волосы.