Порывшись в ящике, она добыла карамельку и протянула мопсу.
– На, пупсик!
Хучик шарахнулся в сторону, налетел на стоявшее здесь же блюдечко и уронил его. Легкая фарфоровая вещичка рассыпалась на осколки. Хуч взвизгнул.
– Что с ним? – воскликнули девушки. – Ой, его тошнит? Маленький, бедненький, у него, наверное, солнечный удар.
Причитая, девчонки вытерли прилавок. Я стала осторожно собирать осколки и внезапно поняла, что случилось с несчастным мопсом. Разбитая тарелка!
Вчера Федор, проводя сеанс раскодирования Зайки, зачем-то в самом конце швырнул о пол керамическое блюдечко. Рароэнтолог не заметил Хуча, попал прямо в него, и… мопс закодировался! С ним произошло то же самое, что и со мной. Федор, наверное, на самом деле обладает каким-то даром с кривым действием! Его заклинания поражают тех, кто случайно оказывается рядом!
По дороге в Ложкино я притормозила около магазина, где всегда делаю покупки и где кассирша, великолепно зная меня, не требует паспорт. Следует немедленно искать продукты, которые мы с Хучиком способны съесть!
Притащив пакеты на кухню, я обнаружила, что в доме никого нет. Ирка с Катериной отправились на рынок. Наша кухарка великолепно готовит и любит сама покупать мясо с рыбой. Одна беда, Катерина не умеет водить машину, поэтому, когда приходит пора пополнять запасы, Ирка, весьма бойко управляющаяся со своими «Жигулями», служит у поварихи шофером. Кеша и Зайка, естественно, были на работе, Маня пропадает в Ветеринарной академии, оставалось непонятным, куда подевались Федор и Марго, но мне, в конце концов, наплевать на них, займусь собой и Хучем.
Выгнав остальных собак вкупе с кошками в сад, я притащила мопса на кухню, усадила в кресло у окна и сказала:
– Понимаю, что тебе не слишком хорошо, мне, впрочем, тоже. И потом, не могу же я всю оставшуюся жизнь ходить в вещах, купленных в магазинах для младенцев? Выхода у нас с тобой нет, сейчас обязательно начнет тошнить, но нужно методом тыка выяснить, что мы с тобой, два несчастных зомби, способны проглотить!
Хучик вильнул скрюченным хвостиком.
– Отлично, – кивнула я, – консенсус достигнут. Итак, начинаем.
Вскоре кухонный стол был завален лоточками, принесенными из супермаркета. Я купила по сто граммов всего: велела отрезать от каждого батона колбасы и бруска сыра, прихватила невероятное количество стаканчиков йогурта, консервных банок и готовых салатов.
Начали мы с сыров. Хуч, еще позавчера обожавший «Эдам», сегодня, когда я подносила к его морде ломтики, порывался убежать. Потом обнюханный им и отвергнутый кусочек пыталась слопать я. Спустя десять минут пришлось констатировать – не только «Эдам», но и «Маасдам», «Родамер», «Ольтермани», «Рокфор», «Дор блю» и прочая, прочая вызывают у нас приступы тошноты.
Бедный Хучик свалился в кресле и закрыл от ужаса глаза, он даже не желал видеть сыр.
Решив не сдаваться, я принялась за колбасу. «Докторская», «Любительская», карбонат, ветчина, рулет, грудинка, корейка, сосиски, сырокопченый балык, сервелат, «Брауншвейгская»… Ничто не заставляло мопса даже пошевелиться, а я постоянно сглатывала катающийся в горле комок.
Сами понимаете, что масло, йогурты, булочки, конфеты и содержимое разнообразных консервных банок были подвергнуты остракизму.
С кружащейся головой я свалила продукты в миски Банди, Снапа, Черри и Жюли, потом позвала собак. В мгновение ока харчи были уничтожены без остатка. Я налила себе чаю, бросила туда сразу четыре куска сахара, выдавила пол-лимона и села в кресло возле Хуча. Ситуация становится опасной. Правда, мой вес упорно продолжает оставаться на прежней отметке: сорок килограммов, самочувствие отличное, бодрость исключительная, нигде ничего не болит, но сколько времени я сумею продержаться на горячей воде с рафинадом? И что делать с Хучиком? Два-три дня поголодать ему не страшно, только на пользу пойдет. Мопс слишком тучен, и Дениска с Маруськой не раз пытались посадить его на диету. Но инициатива всегда заканчивалась одинаково. Вечером, уставившись в миску, где поплескивала небольшая лужица обезжиренного, страшно полезного кефира «Био-макс», Хуч начинал рыдать. Никакие уговоры, типа: «Скушай, миленький, это очень вкусно», – на него не действовали. Наблюдая, как Маша и Денис, заливаясь соловьями, подсовывают ему тару с молочно-кислыми продуктами, Хучик плакал все горше. В конце концов сердца ветеринара и подмастерья сжимались, и мопс получал двойную порцию каши, ни разу нам не удалось лишить его калорий. Так что, может, и неплохо, что он сейчас от всего отворачивает мордочку, только вот возникает вопрос: а как поступить, если Хуч, как и я, вообще больше никогда не захочет принимать пищу? Ставить ему капельницы с глюкозой?
Я осторожно глотнула остывший чай. Хучик зашевелился, задергал носом. Я подставила ему кружку.
– Ну уж этого ты не захочешь!
В ту же секунду Хуч с бешеной скоростью вылакал содержимое чашки и проглотил «попку» лимона, плавающую в чае.
Я вытаращила глаза.
– Значит, тебя тоже тянет на сладкий чай с лимоном? Однако, дружок, мы с тобой намного больше похожи, чем кажется.
Хуч прижался ко мне гладким толстым боком и мирно засопел. Я поперебирала жирные складочки, сбегавшие от затылка к хвосту. Ничего, все будет хорошо. Из каждого безвыходного положения, как правило, находится два выхода. Пояснить вам это высказывание? Ну, допустим, вы потеряли последние деньги, имеем два варианта поведения: либо рыдаем, либо ищем того, у кого можно взять в долг. Правило срабатывает во всех случаях, даже если вы умерли, то либо спокойно гуляете в раю, либо превращаетесь в привидение, все зависит лишь от вас.
Ну и глупости иногда приходят мне в голову! Вздохнув, я встала, отнесла Хуча в гостиную, прикрыла пледом и пошла к «Пежо».
Мне кажется, ситуация выглядит так: Вика ни в чем не виновата, ее подставили, подсунули сервиз с покрытыми ядом чашками. Афера была продумана блестяще. Кассирша увидела, что Столярова пришла в восторг от посуды, но, напуганная ценой, не купила ее. Тогда Алиса позвонила некоему неизвестному мне X, и они разработали план.