Он молча перешагнул порог, оставив дверь открытой, и остановился, демонстрируя довольным заключенной сделкой «коммерсантам» два ряда сверкающих золотых зубов.
Логинов только взглянул в его лицо и сразу же ощутил, как по взмокшей спине медленно прокатилась волна арктического холода.
Фиксатый, судя по тому, как судорожно вздрогнули его напрягшиеся брови, тоже узнал этого человека.
Лана! Едва оказавшись в лапах вертухаев. Алтаец не переставая думал о ней.
Правду о своем тайном «приобретении», обошедшемся в двести тысяч долларов сразу и еще в двенадцать — каждый месяц, не знали даже приближенные к Алтайцу бойцы, включая самого преданного пса, его «правую руку» и начальника контрразведки — Зомби, застреленного омоновцами при задержании в казино «Конти».
В этом и заключался смысл приобретения, ведь в его суровой жизни подлянки можно ожидать буквально на каждом шагу, причем от приближенных-вдвойне. Кому из потенциальных врагов придет в голову считать сопровождающую авторитета молоденькую шоколадную брюнетку с округлой грудью, подиумной походкой и точеной фигуркой, кем-то еще, кроме дорогой и приятной на ощупь игрушки, какие есть у каждого уважающего себя так называемого «нового русского»?
Купив Лану по приватной рекомендации своего мурманского кореша Монаха, уже успевшего обзавестись выпускницей школы бодигардов. Алтаец остался доволен.
Ведь он был единственным, не считая инструкторов секретного учебного центра в Белоруссии, кто знал о реальных способностях этой хрупкой, нежной и не по годам искушенной в сексе восемнадцатилетней девушки. Видимо, искусство обольщения тоже входит в чисто дисциплин, которым обучают девочек-подростков бывалые профессионалы обоих полов. Причем не менее старательно, чем светским манерам, не говоря уж про умение обращаться с оружием, приемы рукопашного боя и прочие науки, жизненно необходимые каждому бодигарду для выполнения своих многотрудных обязанностей.
Алтаец хорошо помнил первую встречу с Ланой и то, какие поразительные вещи вытворяла она с тяжелым «Зиг Зауэром» в тире и с тремя шкафообразными мужиками, спарринг-партнерами, — в спортивном зале. Тогда понаторевший в кровавых разборках авторитет сразу понял, что лучшего телохранителя ему никогда и ни за какие деньги не найти. Лана… Как она сейчас? С кем? Алтаец впервые поймал себя на мысли, что натуральным образом ревнует собственного телохранителя!
Впрочем, если разобраться, то, может, за те пять месяцев, в течение которых Лана неотлучно находилась рядом, днем, в присутствии посторонних, совершенно естественно играя роль дорогой эксклюзивной «вешалки» при большом боссе, а ночью, когда они оставались одни, по-настоящему отдавая ему свою любовь, их отношения как-то незаметно трансформировались в нечто другое, чем просто выполнение двухлетнего контракта с организовавшими столь экзотический и прибыльный бизнес бывшими сотрудниками «конторы»? Или, может, он, видный криминальный авторитет, до встречи с Ланой во все возможные места поимевший ораву самых разных баб — от толстых и низкозадых цыганок до высоких и худых шведских леди, — наконец-то почувствовал к женщине нечто большее, нежели обычное желание пару раз за сутки поставить ее paком, раздвинуть ноги и проникнуть в мягкую, горячую, чуть сопротивляющуюся плоть?
— Эй, бля, криволапый! — вдруг сорвалось с языка у Алтайца, когда острое лезвие опасной брит вы распоров кожу в районе кадыка, мягко вошло внутрь.
Он резко дернулся и ошарашенно посмотрел сначала на парикмахера, а потом — на стоящих по обе стороны здоровенных вертухаев.
Их лица были спокойны, как каменные изваяния.
Сбежавшая из раны алая кровь, смешавшись с мыльным сгустком, крупной каплей упала на лежащее на плечах застиранное тюремное полотенце, а попавшая в свежий порез пена стала нестерпимо жечь. Степан внезапно вспомнил подробности смерти одного из средневековых королей, зарезанного в одно прекрасное солнечное утро собственным цирюльником.
Не может быть, чтобы его… вот так просто… за каких-то пару часов до суда…
— Извините, — лениво пробормотал старик, вытирая расплывающееся на шее заключенного кровавое пятно. — Я уже заканчиваю.
На мгновение прикрыв веки. Алтаец облегченно вздохнул. Рано еще прощаться с жизнью. Он слишком многого не сделал, не успел. Взять хотя бы этого краснорожего ублюдка-вертухая. После всего, что он вытворял в этой камере, оставлять его в живых никак нельзя.
Найти мошенника Германа Иванько в пятимиллионном городе оказалось не очень сложно.
Доблестные милицейские сыскари, объявившие на него всероссийский розыск, почему-то полагали, что этот хитрозадый хмырь, благополучно кинувший почти сто двадцать тысяч человек, немедленно после закрытия конторы поспешил покинуть слякотный Питер и осел где-нибудь в тихом солнечном Сочи, с кругленькой суммой в закромах.
Возможно, абсолютное большинство всех прочих кидал, промышлявших «трудоустройством за границей», «быстрым оформлением виз в Америку», «приемом вкладов» и прочими модными в последние годы способами обувания доверчивых лохов, именно так и поступали. С тем лишь нюансом, что многие коммерсанты такого рода предпочитали зарубежные «юга» отечественным.
Однако небольшая по объему, но вполне ценная информации об этом мошеннике, — за некоторое вознаграждение и обязательство молчать, — в приватном порядке полученная Вороном под видом частного детектива, убеждала в обратном. На основе показаний бывших сотрудников созданного Иванько фонда «Наследие» Сергей пришел к выводу — интеллигентного вида молодой человек с чеховской бородкой до сих пор находится где-то в городе. Хотя, не будучи оригиналом, тоже готовится к скорому отбытию.
Сделать такой вывод смог бы любой следователь, с должным прилежанием относящийся к своей работе. Но, судя по результатам дела, назначенный официальным сыскарем молодой плюгавенький лейтенантик к гениям розыска не принадлежал…
После коротких разговоров с экс-работниками «Наследия», каждый из которых стоил Ворону сотню «зеленых», он узнал, что шеф «накопительного фонда» имеет потрясающую любовницу. С ней аферист, согласно случайно подслушанному секретаршей телефонному разговору, собирается в самое ближайшее время податься за бугор, едва «…закончится этот козлиный марафон и нарисуется нужное количество „капусты“ для открытия банковского депозита и покупки дома в Монако».
Пикантность же момента состояла в следующем-столь вожделенная Германом Иванько барышня с пышным бюстом, загорелой кожей, длинными стройными ногами и редким именем Диана до сих пор работала танцовщицей в пип-шоу «Амазонки». Она имела контракт, который заканчивался спустя месяц после внезапного исчезновения всех денег со счетов «Наследия» вместе с симпатягой директором. Согласно договору, по завершении выступлений Диане, регулярно получающей скромные полторы сотни долларов в неделю, причитался щедрый гонорар в размере десяти тысяч обозначенных выше денежных знаков. Ни одна разумная танцовщица, отработавшая год в эротическом клубе, не откажется от такой премии, за четыре недели до окончания контракта смывшись за кордон с дружком-кидалой.