– Боюсь, что все же не понимаю.
Она сказала:
– Мой муж был военным летчиком запаса. Его призвали на службу, уволили, затем снова призвали.
– Как пилота?
– Как пилота и на командирскую должность. Я не больно много об этом знаю. С тех пор как муж, поцеловав меня на прощанье, уехал из Денвера, я никогда не получала от него ни слова.
– Надо же! – сочувственно сказал Мейсон.
Она продолжила:
– Мы с мужем управляли несколькими ресторанами. После его отъезда я все взяла в свои руки и сама начала вести дела.
– Доходные? – спросил Мейсон, оглядывая роскошную обстановку комнаты.
– Очень доходные, – ответила она. – Однако я в то время не учла некоторых обстоятельств.
– Например? – поинтересовался Мейсон.
– Нет, право же, – сказала она, – думаю, не следует обременять вас моими личными делами.
– Конечно, конечно, – торопливо заверил Мейсон. – Просто я, как адвокат, заинтересовался, каким образом ситуация, о которой вы упомянули, вообще могла возникнуть.
– Ах, бесполезно вдаваться в подробности. Достаточно того, что ситуация имеет место.
– Я сказал бы, – мягко возразил Мейсон, – что, с юридической точки зрения, невозможно, чтоб вы оказались в подобной ситуации. Но, конечно, когда не знаком с подробностями…
– Ну, – возмущенно прервала она, – мой муж поступил со мной хуже, чем с собакой. Он надо мной издевается, а закон ему помогает. Я всегда думала, что закон должен быть справедливым.
– Иногда, – сказал Мейсон, продолжая выказывать расположение, – бывают формальности, которые ставят человека в затруднительное положение перед законом.
– И это вы говорите мне! – воскликнула она.
– По-видимому, – продолжил Мейсон, – нечто подобное произошло и в вашем случае, но… – Он, нахмурившись, посмотрел вдаль, с сомнением покачал головой, затем придал голосу скептический оттенок: – Боюсь, вы неправильно оценили ситуацию.
– Нет, – рассердилась она, – и у меня один из лучших в Денвере адвокатов. Он пытался найти выход, но говорит мне, что…
Она умолкла и вроде бы колебалась, продолжать ли.
– Конечно, – сказал Мейсон, – я не денверский адвокат и я не знаком с законами штата Колорадо. Я просто… О, но такое случается.
– Этого не случилось бы, – сказала она, – если бы не Пол Уинет, который изо всех сил старался встать на сторону моего мужа. Они с Дарвином хорошо все продумали. Вы никогда не сможете убедить меня в противном.
– Как я понял, мистер Уинет – друг вашего мужа?
Она кивнула.
– Он живет здесь?
– Уинет? Нет, в Иллинойсе. Его зовут Нолин Уинет, – сказала она с горечью, подчеркивая каждое слово его имени.
– В самом деле, – посочувствовал Мейсон.
Она сказала:
– Мой муж ушел, чтобы вступить в вооруженные силы. Я была глупа и поверила в его патриотизм. Конечно, у нас были трения. А у кого из женатых их нет? В нашем случае все усугублялось тем, что Дарвин терпеть не мог мою семью.
– Ну, – согласился Мейсон, – такое не в диковинку. Конечно, винить только мужчин нельзя, но…
Он не закончил мысли. Она сказала:
– В нашем случае винить можно Дарвина, потому что он познакомился с моей семьей до нашей женитьбы и сказал, что все они замечательные. Потом они с Уинетом задумали это.
– Мне очень интересно чисто с юридической точки зрения, – сказал Мейсон.
– Могу больше рассказать об этом. Знаю, худого не будет. Я не хотела вдаваться в подробности, но все в конце концов улаживается, и я думаю, не будет ничего страшного, если все вам расскажу. Вижу, вы все еще считаете, что я недооценила мои юридические права. Но вернее будет, что вы недооценили дьявольской изобретательности моего мужа и его адвоката.
Мейсон внимательно слушал. Помолчав, она продолжила:
– Пять лет назад муж заявил, что его друг Уинет хочет финансировать ресторанный бизнес и что у него в Денвере имеется солидная недвижимость, которую можно использовать под рестораны.
Глаза Мейсона выражали искреннюю заинтересованность, но он продолжал молчать.
– Дарвин сказал мне, что это прекрасная возможность. Он предложил мне, чтобы его адвокат составил заявление моему адвокату! В то время мне еще не приходило в голову заиметь своего адвоката. Я, естественно, полагала, что наши с мужем интересы совпадают.
Мейсон опять кивнул.
– Итак, мы составили заявление. Теперь я понимаю, что это было самое невероятное соглашение. Соглашение такого рода, что вряд ли его могли когда-либо составить, если муж не спланировал все преднамеренно.
– Какое соглашение? – спросил Мейсон. – В общих чертах, пожалуйста.
– Пол Уинет сдавал нам внаем пять участков под рестораны. То есть согласился содержать там рестораны, а мы должны были управлять ими на условиях аренды. Было ясно, что оборотные средства будут у мистера Уинета и нам придется каждый пенни на расходы по ресторанам брать из этих средств, а затем мы будем обязаны, в свою очередь, буквально каждый пенни огромного дохода посылать мистеру Уинету в Иллинойс.
Мейсон слегка поднял брови.
– На этот случай мистер Уинет приказал своим бухгалтерам учитывать все поступления и вычитать необходимые расходы. Чистую прибыль предполагалось делить на четыре части. Мистеру Уинету доставалось две четвертых, нам с мужем – по одной. Условия аренды были таковы, что доли арендаторов не могли быть перераспределены ни добровольно, ни принудительно. Вы понимаете, мистер Мейсон, ловушка скрывалась в том, что не могло быть принудительной передачи имущества.
– Да, – сказал Мейсон, – но таков закон во многих штатах.
– Это означало, что если мы обанкротимся или суд приговорит нас к штрафу или наложит арест на имущество, то аренда становится недействительной, равно как какое-либо имущество. Наши имущественные интересы в аренде будут замешаны в судебном процессе или подчинены определению суда, и Уинет имеет возможность и право объявить аренду аннулированной и забрать весь ресторанный бизнес, созданный нами, в свои руки.
– И что тогда? – спросил Мейсон.
– Тогда, – пояснила она, – муж поймал меня на удочку, вынудив подписать соглашение со множеством условий, среди которых то, что я буду управлять ресторанами в его отсутствие и посылать вырученные деньги Уинету.