Руслан не смог доставить караван с ракетными установками ни на основную точку, ни даже на запасную. Для того чтобы оторваться от преследования вездесущих спецназовцев, он отдал приказ перебраться за высокогорный ледник. Когда оторвался от них, перед Мирзохановым встала другая проблема – куда дальше транспортировать ракетные установки. Учитывая текущий момент, упрятать их в какой-либо тайник? Но об этом не могло быть и речи. Оставалось одно – выйти на связь с «лесным» командованием. И, как понял Панчук, когда боевики загоняли лошадей в пещеру, Мирзоханов оставался снаружи, чтобы по спутниковому телефону связаться со своим руководством.
«Наверняка связался», – глядя на уверенную походку полевого командира, понял Шатун. Теперь оставалось лишь ждать, чтобы узнать, удалась хитрость Владимира или нет…
Если какая-нибудь неприятность может случиться, она случается.
Закон Мерфи
Главный командный бункер чеченских повстанцев был оборудован в глубине гор. Несколько лет тысячи рабов долбили скальную породу, создавая в ее толще многоярусное сооружение, воплотившее в себе самые передовые технологии – от колодцев вентиляции воздуха до использования подземной реки не только как резервуара с водой, но и как двигателя гидроэлектростанции, обеспечивающей бункер светом и теплом.
Бункер был не только штабом сепаратистов, он был еще и крепостью. Несколько десятков огневых точек, прикрытых снаружи многотонными плитами, замаскированными под горный рельеф, изнутри открывающимися при помощи мощных гидравлических домкратов.
Здесь было установлено самое разное вооружение – от крупнокалиберных пулеметов до тяжелых минометов и даже гаубиц.
Все более или менее подходящие дороги в этот район были либо взорваны, либо завалены искусственными камнепадами. И по всему выходило, что взять эту крепость практически невозможно, а если и получится, то ценой огромных потерь в живой силе и многодневными бомбардировками фронтовой авиации.
Но хвала Аллаху, федералы понятия не имели, где находится этот бункер, а потому повстанцам не грозили ни штурм, ни бомбардировки…
Опираясь на алюминиевый костыль, Шамиль нервными шагами пересек зал совещаний. Здесь сегодня собрались все, кто имел отношение к предстоящей операции.
Не было только двоих – Бабрака Халаева (упокой его душу Аллах) и Руслана Мирзоханова, который вел из-за границы караван с ракетными установками…
Задуманный далеко от этих гор план трещал по швам, но вчерашний звонок Руслана вернул полевым командирам надежду на его воплощение.
«Воплощение», именно эта мысль сейчас терзала мозг Шамиля. Когда он впервые узнал о предстоящей операции, потом изучил детали, то пришел к выводу, что вряд ли что-то более эффективное можно придумать, особенно в сложившемся положении. Это был реальный шанс не только щелкнуть федеральные силы по носу, но и вовсе их выдворить взашей и добиться признанной Западом независимости Ичкерии.
Так было всего несколько месяцев назад, теперь же все кардинально изменилось несмотря на то, что на равнине уже были собраны отряды «самообороны», установлены многотонные взрывные заряды, заложены тайники с ракетами, а сами пусковые установки вот-вот должны были попасть в руки повстанцев. Что-то непонятное, неясное настораживало Шамиля.
Уже несколько дней подряд он просыпался с холодной испариной на лбу, не понимая, что его страшит, что угнетает. Много часов «бригадный генерал», «национальный герой Ичкерии» провел в постели, уставившись в темный потолок своего бокса, тщетно пытаясь разобраться в своих страхах. Не один раз он ходил под смертью, но такого страха ни разу не испытывал. Даже когда во время прорыва из окруженного Грозного наступил на противопехотную мину-«бабочку» и взрывом ему оторвало ступню правой ноги, даже тогда он не так боялся смерти.
«Что же меня сейчас страшит?» – в очередной раз полевой командир задавал себе один и тот же вопрос. В конце концов, перебрав все возможные причины, Шамиль остановился на караване с ракетными установками.
Доставка в Чечню пусковых систем была продумана самым тщательным образом. В этом деле были задействованы десятки и даже сотни лучших агентов различных мусульманских организаций, миллионы долларов.
Зная, что русские спецслужбы будут искать исчезнувшие с военного склада во Вьетнаме партизанские «грады», предприняли отвлекающую операцию. Пусковые системы «засветили» в Пакистане, потом имитировали их транспортировку через Афганистан в Таджикистан (пришлось даже российским пограничникам, стоявшим на берегах Пянджа, сдать один из контрабандных каналов). И пока «зеленые фуражки» ловили контрабандистов с героином, «грады-П» преспокойно плыли под видом бурильного оборудования вокруг Африканского континента. Все шло, как и было задумано, не считая мелкой неприятности, когда нескольких матросов покалечили в пьяной драке в Марокко (впрочем, нет ничего удивительного, грузины пьют, как все православные).
После этого «Меркурий» благополучно прибыл в порт приписки Поти, оттуда ракетные установки доставили в Панкисское ущелье.
Неприятности начались, едва караван пересек российскую границу. Какие-то непонятные засады, бои, не связанные напрямую с караваном, но тем не менее караван терял людей (и еще каких людей), терял время, петляя, отрываясь от боестолкновений. Все это было как-то неестественно и что-то напоминало Шамилю…
В зале совещаний наконец собрались все, кто имел непосредственное отношение к каравану. За длинным столом сидели араб Саладин с помощником Мустафой, трое чеченских полевых командиров, которые должны были встретить караван, но им это так и не удалось: Садист, Шайтан и Кобра. Передвижение по горам в постоянном ожидании наскочить на разведку федералов или попасть под бомбежку психологически сильно угнетало. И троица «бригадных генералов» выглядела уже не такими счастливыми и лоснящимися, как совсем недавно на собрании в Панкисе.
Только один Ушастый выглядел без существенных изменений, правда, в этом бункере его слово не имело никакого веса, поэтому он сидел в дальнем углу с отрешенным видом.
Совещание шло по накатанной колее, высказывая о караване свое мнение, каждый из полевых командиров не забывал сообщить, какие именно он понес затраты в этой операции.
Шайтан говорил о гибели людей от упавшей в Волчьей лощине авиационной бомбы.
Саладин сообщил о вечно путающемся по его ногами «персе»: он послал группу на перехват этого отряда, чтобы отправить этих «индейцев» на запасную базу, но группа, так ни разу не выйдя на связь, бесследно исчезла.
Кобра пытался что-то поведать о гибели Ункаса и его отряда, который пытался отвлечь на себя внимание пограничников во время перехода караваном границы. Но Шамиль никого из них не слушал, пытаясь в мыслях оценить сложившееся положение.
«Если федералы каким-то образом смогли просчитать наш план и засекли караван, то по логике вещей они должны, не считаясь ни с какими затратами, уничтожить его. Потому что пусковые установки – ключ ко всей операции. Если же они просчитали и не уничтожают караван, а лишь подгоняют его, значит, спецы преследуют какую-то большую цель. Какую?»