– Лысый. Глаза темные. Он кричал... – Электра всхлипнула... – Он все время кричал...
Растроганный Бонд остановил изображение и слегка коснулся пальцами неподвижного лица Электры, будто пытался стереть слезы. Такая красивая девушка... ужасно.
И тут ему в голову стукнула мысль. Он вернулся к моментальной фотографии с суммой выкупа: $5 000 000.
Засунув руку в карман, он вытащил бумажник и достал из него выписку, которую отдала ему в Бильбао девушка с сигарами. В суматохе после взрыва Бонд совсем о ней забыл. Вот она, эта некруглая цифра – ? 3 030 003,03. У него волосы зашевелились на загривке.
Бонд застучал по клавишам, и на экране по-явились слова: ОБМЕННЫЙ КУРС: ФУНТЫ К ДОЛЛАРАМ. Он ввел "3 030 003,03 ФУНТОВ СТЕРЛИНГОВ" и нажал на клавишу RETURN.
Результатом оказалось: 5 000 000 ДОЛЛАРОВ США. Он минуту пялился на экран, соображая, что это может значить. Ввел еще несколько символов, и появился экран МИ-6 с надписью: "ЭЛЕКТРА КИНГ. ФАЙЛ 7634733". Он снова нажал RETURN, и на мониторе появились слова: "ДОСТУП НЕ РАЗРЕШЕН".
Бонд нахмурился, повторил те же действия и получил тот же результат.
Озадаченный, Бонд откинулся на спинку кресла. Вертя в пальцах выписку, он пришел к единственно возможному выводу.
Бонд пробежал рысцой к залу брифингов, на ходу обсуждая сам с собой, следует ли ему сделать то, что он считает должным. Она наверняка знает всю историю. Согласится ли она поделиться информацией с ним?
Отбросив сомнения к чертям, он пробежал мимо Манипенни, не сказав ей ни слова, распахнул дверь и застал М. в обществе Тэннера, Робинсона и еще двух правительственных чиновников.
Она подняла глаза:
– В чем дело, агент Ноль-ноль-семь?
– Расскажите мне о похищении Электры Кинг, – спросил он.
М. выпрямилась и постаралась, чтобы ее голос звучал не слишком резко.
– Я не знала, что вы назначены на это дело...
– Это я привез деньги, которые убили Кинга.
– Не следует воспринимать это на личном уровне.
– Я этого и не делаю. А вы? – Он выдержал паузу и добавил: – Вы единственный человек, который мог закрыть доступ к ее файлу. Это дело расследует МИ-5? Я так не думаю.
Она задумалась на секунду, потом поверну-лась к Тэннеру и остальным:
– Вы нас извините?
Когда они вышли, она посмотрела на Бонда суровым взглядом вышестоящего:
– Я не потерплю нарушения субординации, Ноль-ноль-семь.
Он пожал плечами, признавая, что переступил черту. И уже более тихим голосом спросил:
– Что же произошло?
М. отвернулась, явно взволнованная. И потом решила выложить всю правду.
– Когда Электру Кинг похитили, ее отец попытался уладить дело сам. Без успеха. Бонд ждал продолжения.
– И потому он обратился ко мне, – сказала она. – Как вам, конечно, известно, мы с террористами не торгуемся. И я – вопреки всем своим инстинктам – всем эмоциям, свойственным мне как матери, – посоветовала ему не платить выкуп. Я думала, что время работает на нас.
– Вы использовали девушку как приманку.
– Да.
– Вы думали, что сможете выкурить похитителей из норы.
– Когда мы узнали, кто за этим стоит, – да.
Бонд мысленно подбросил монету и сказал:
– Сумма в кейсе Кинга была равна выкупу, уплаченному за его дочь. – Он протянул М. выписку и смотрел, как она ее читает. – Все это было подстроено. Возврат денег. Снайпер в Испании, который обеспечил мой выход живым из того кабинета, поскольку ему было нужно, чтобы именно МИ-6 доставило Кингу бомбу. Это было послание для МИ-6, М. Ваш террорист вернулся.
Она посмотрела на Бонда, и тревогу можно было углядеть лишь в самой глубине ее глаз.
– Тогда мы знаем, кто убил агента Ноль-ноль-двенадцать... и Кинга.
Когда все снова собрались в зале брифингов, было уже почти полночь. Тэннер и Робинсон быстро собрали необходимое аудио– и видео– оборудование, чтобы М. могла показать все, что сочтет нужным.
Настенный экран заполнило лицо худого и жилистого человека. Он был лыс и глаза имел темные и холодные.
– Виктор Зокас, – сказала М. – Он же...
– Лис Ренар, – вставил Бонд. – Анархист.
Тэннер взял брифинг на себя.
– Он работал в Москве в 1996 году, до того в Пхеньяне, Северная Корея, и был замечен ранее в Афганистане, Боснии, Иране, Бейруте и Камбодже.
– Все места экзотических каникул, – заметил Бонд.
– Его единственная цель – хаос, – продолжал начальник штаба. – Работает сам на себя. Имеет связи с русской мафией.
– Он был мозгом похищения Электры Кинг, – сказала М. – Когда сэр Роберт обратился ко мне, я послала агента Ноль-ноль-двенадцать убить Ренара. Раньше, чем он выполнил задание, Электра смогла сбежать. Через неделю наш человек настиг цель в Сирии. Всадил ему пулю в голову. – М. сделала эффектную паузу. – Очевидно, пуля там и осталась.
– Как же он выжил? – спросил Бонд. Тэннер нажал кнопку на панели, и в центре комнаты появилось, плавая в воздухе, огромное прозрачное топографическое трехмерное изображение черепа Ренара.
– Мы считали его мертвым, – сказал Тэннер. – Мы закрыли досье Ренара и ошиблись, не обратив внимания на два доклада, сообщающих, что его видели в Афганистане и Азербайджане. Всего час назад мы от нашего резидента в Турции получили подтверждение, что Ренар действительно жив.
М. кивнула доктору Молли Уормфлэш, стоявшей радом с ней. Та вышла из тени и сообщила:
– Сирийский врач, спасший Ренару жизнь, извлечь пулю не смог, и за это Ренар его убил. – Доктор Уормфлэш щелкнула кнопками и повернула голограмму. В рентгеновских лучах пуля была видна в области правого виска. – Мы смогли получить рентгеновские снимки Ренара, сделан-ные этим врачом. Пуля движется сквозь продолговатый мозг, отключая ощущения. Осязание и обоняние – я считаю вероятным, что он не чувствует боли. Я могла бы ручаться, что у него мно-гие лицевые нервы парализованы – так называемый паралич Белла. Но очень вероятно, что он может заставлять себя действовать сильнее и дольше, чем любой нормальный человек. Эта пуля, в конце концов, его убьет – но пока что он с каждым днем становится все сильнее, и так будет до момента смерти.
Снова взяла слово М.
– Роберт мертв, МИ-6 посрамлена. Он вполне свершил свою месть.
– Не совсем, – сказал Бонд. – В этой истории с похищением у Ренара было три врага. Сэр Роберт Кинг, МИ-6 и Электра... которую он не тронул.
Услышав это пугающее, но явно верное предположение, М. вздрогнула.
– Во всем этом есть еще один аспект, который только сейчас начинает для меня проясняться, – сказала она.