Ренар выругался и побежал на центральный пост, вытаскивая пистолет. И увидел своих людей, застывших на местах.
Увидев Бонда, Ренар завопил:
– Убить его!
Все бросились под прикрытие, когда они с Бондом начали перестрелку, но наклон лодки заставил людей потерять равновесие. Пули рикошетировали от пультов, разнося их на куски. Ренар стал враспор в двери, ведущей в реакторное отделение, но остальные члены экипажа попадали на палубу. Двое из них стали стрелять в Бонда, но тот успел в долю секунды отпрыгнуть в сторону. Пули разнесли панель управления погружением и заставили Бонда отойти в коридор к Кристмас.
– Вы понимаете, что вы делаете? – спросила она.
– Это инстинктивно, как езда на велосипеде, – ответил он.
– А вы когда-нибудь вообще ездили?
– Я просто хотел заставить его действовать... Они побежали туда, откуда пришли, но в конце коридора появились еще двое и открыли огонь. Бонд бросил Кристмас на палубу и выстрелил в ответ, но в "вальтере" кончились патроны. Быстро соображая, он бросился на Кристмас сверху, перекатился вместе с ней в открытый люк слева, сразу вскочил и захлопнул люк. Оглянувшись, Бонд понял, что они в носовом торпедном отсеке.
Подлодка продолжала идти вниз носом вперед. Бонд и Кристмас сползли к переборке отсека, и все, что не было привинчено, поползло вместе с ними. Они ухватились за ближайшие закрепленные предметы и держались, пока отсек поворачивался на девяносто градусов.
– Выровнять ее! – заорал Ренар своему экипажу, вбегая на центральный пост. Ближайший из его людей потянул за рукоятки глубины, но реакции не было. Все управление было разбито в перестрелке.
– Не действует! – крикнул он в ответ.
Лодка наклонялась все сильнее и наконец повисла в воде вертикально.
Ренар снова выругался, потом полез обратно в машинное отделение и закрыл дверь, которая теперь была у него под ногами. Пытаясь вместе с остальным экипажем подняться на ноги, рулевой случайно задел ручку машинного телеграфа, поставив ее на "Полный вперед". И вместес остальными влетел в переборку, когда лодка резко устремилась ко дну моря.
Бонд и Кристмас свалились на стойку с торпедами. Рев двигателей оглушал. Кристмас вопила. Бонд придержал ее, оглядываясь. Аварийное оборудование было прямо перед ними, вставленное в сетку на переборке. Он подтянулся за веревки, вытряхнул сетку и втянул Кристмас внутрь.
– Быстро! – крикнул он, влезая в сетку вслед за ней.
Они успели привязаться, когда подлодка ударила в песчаное дно Босфора.
Ее встряхнуло, как при землетрясении. Ренара ударило о переборку машинного отделения. А людям на центральном посту повезло меньше. Стулья и столы оторвались, и людей ударило о разбитую аппаратуру.
Все кончилось за несколько мгновений. Наступила странная тишина, нарушаемая только стонами корпуса под напряжением и воем сигналов тревоги.
Ренар, полуоглушенный, оглянулся вокруг и увидел, что экструдер упал на Трухина и Трухин убит... но в стиснутых руках зажал готовый плутониевый стержень. Ренар подошел и вывернул стержень у него из рук. Потом проверил, что люк на центральный пост задраен.
Бонд и Кристмас выбрались из сетки, как раз когда страшный треск раздался в отсеке, от конца торпедных стоек разошлась трещина по переборке, и в нее хлынула вода, прибывая неимоверно быстро.
– Быстрее! – крикнул Бонд, таща Кристмас за собой к центральному посту. – Шевелитесь!
Когда они появились в разгромленном помещении, вода уже лилась сквозь люк и плескалась у их ног. Они вдвоем пытались изо всех сил задраить люк, но когда им это удалось, вода доходила уже до колен.
Ренар вскарабкался в реакторное отделение и без колебаний снял кожух пылающего реактора. Его облил призрачный синий свет.
Он не был ядерщиком, но достаточно разбирался в реакторах, чтобы сделать эту работу. Он знал, что единственной задачей реактора является генерация тепла для нагрева воды и превращения ее в насыщенный пар. Единственная разница между реактором и любым другим типом паровой турбинной установки заключается в количестве энергии, скрытой в ядре реактора, а также в полном отсутствии необходимости подачи воздуха.
Процесс ядерного деления на самом деле очень прост. Атом распадается и выделяет два нейтрона и энергию в виде тепла. Когда два нейтрона попадают в два другие атома, рождаются еще четыре нейтрона и так далее, и в результате происходит неконтролируемая суперкритическая реакция ядерного деления. Атомный взрыв.
Но Ренар знал также, что здесь, в подлодке, количество энергии, освобождаемое делящимися атомами, контролируется "регулирующими стержнями", сделанными из поглощающего нейтроны материала – такого, как кадмий или гафний. Эти стержни ставят так, чтобы они поглощали нужное количество нейтронов, удерживая процесс деления в контролируемом, докритиче-ском режиме. В этой реакции все равно выделяется огромное количество тепла, превращающего воду в перегретый пар, приводящий в движение турбины корабля, но процесс может безопасно идти годами.
Ренар глядел на пылающее сердце реактора, на миг завороженный содержащейся в нем мощью. Он внимательно его рассматривал, отмечая урановые топливные элементы, расположенные в виде пластин для максимальной отдачи тепла в первичный контур. Они были смонтированы параллельно в узле, установленном сверху на поддерживающей конструкции в фундаменте чаши корпуса реактора. Охладитель первичного контура циркулировал вокруг них, передавая тепло нагретого охладителя в парогенератор. Оттуда пар направлялся во вторичный тепловой контур, приводивший в движение пару турбин высокого давления. Турбины вращали главный гребной вал, а также обеспечивали электропитание лодки и ее аппаратуры.
Ренар взял плутониевый управляющий стержень и приготовился сделать то, что он был должен. Несколько с опережением графика...
Подлодка снова дернулась, сбив его с ног. Он попытался встать, но оказалось, что это очень трудно. По какой-то необъяснимой причине он ощутил настоящую боль в виске, куда был ранен. Странно было снова что-то почувствовать после такого долгого перерыва. Пуля начала двигаться? То время, которое дал ему врач, истекло? Нет! Он должен выполнить план Электры!
Он вгляделся в фиолетово-синий жар, загипнотизированный его красотой. Реактор был почти так же красив, как она...
Ренар нажал кнопку, и один из регулирующих стержней-поглотителей медленно выдвинулся из реактора. Ренар протянул руку и вынул его из гнезда, потом отбросил в сторону. Осторожно взяв плутониевый стержень, он приготовился вставить его в отверстие, оставленное удаленным стержнем.
Он улыбался, но боль в голове сводила его с ума.
На центральном посту Кристмас увидела огонек на панели.
– Боже мой, он открыл реактор! – Бонд смотрел на панель, а она объясняла значение других сигналов. – И запер себя там.
– А нас снаружи, – заметил Бонд.