Третьего из русских разведчиков он окрестил Студентом. Мягкие безвольные черты лица, пухлые губы, американский автомат «томпсон» за плечом. Вряд ли он сумеет быстро изготовить его к бою.
Немца, как и многих его соотечественников, погубила излишняя самоуверенность. Крепкий физически, тренированный, он удивлялся, почему позволил захватить себя и тащить на веревке, как скотину. Азиат шел впереди, следом шагал командир группы, и замыкающим двигался никчемный Студент.
Только он мог заметить, что веревочные петли ослабли, достаточно одного рывка. Однако не заметил, видимо, не имел достаточного опыта. Ночь, хоть и относительно светлая, помогала немецкому солдату. Он рывком сдернул веревку и, развернувшись, ударил Студента кулаком в нос. Тот вскрикнул и отшатнулся.
Пленный бежал, собрав все силы, и выиграл метров семь, прежде чем стремительным клубком покатился за ним Фатеев. Немцу мешала бежать шинель, Славка, бросив автомат, одетый в легкую телогрейку, догнал его и взмахнул ножом, который лишь прорезал шинель.
– Хильфе! Помогите!
Когда убегаешь, нельзя кричать, сбивается темп и дыхание. Фриц был не таким уж бывалым солдатом, каким себя представлял и описывал в письмах родным. И оружием пользовался всего раз за время службы.
Месяц назад поймали женщину и подростка, они собирали на склоне горы грибы. Представитель абвера бегло допросил их, убедился, что они не шпионы, и приказал патрульным:
– Вы их привели, вы и заканчивайте дело. Только подальше от авиабазы.
Оба приговоренных выкопали неглубокую яму, и напарник свалил их одной очередью. Потом сказал:
– Добей их. По выстрелу в голову.
Бывший лесник выпустил две пули, которые попали умирающим людям точно в затылок. Он слышал, как хрустнули черепные коробки, брызнуло красное с серым, и два тела вытянулись на дне ямы.
Бог говорил, что за все надо платить. Но он убежит, этот мелкий русский его не догонит. Немец оглянулся. Искаженное непонятной гримасой лицо русского разведчика было совсем рядом. Левую лопатку прожгло острой болью, ноги мгновенно подкосились. Немец, уже в агонии, вцепился в руки старшины и хрипел. Славка кое-как поднялся, лицо и руки были в крови.
– Готов? — спросил Салиев.
– Кажется, готов.
– Дай-ка гляну. Свидетели нам не нужны.
Тело оттащили и сбросили с невысокого уступа в промоину. Тройка разведчиков шла, ускоряя шаги. Там, где было ровное место, бежали. Лишь бы не наскочить на мины! Линию фронта прошли перед рассветом. Им повезло. Такая глубокая разведка редко обходится без жертв.
Маркин выслушал Фатеева, долго рассматривал план авиабазы, недовольно буркнул:
– Поаккуратнее нельзя было начертить?
– Жалко, писаря с собой не взяли, — огрызнулся Славка.
– А ты чего не умылся? Морда в крови, будто свинью резал.
– Пленный бежать пытался. Пришлось ликвидировать.
– Жаль, что не довели. Теперь разбирайся, правду он сказал или наплел с три короба.
Беседа длилась часа два. Потом пришел начальник оперативного отдела штаба, молодой капитан второго ранга, с которым Фатеев вместе ходил к союзникам.
– Ну, что, «кольт» пригодился? — весело спросил он.
– Пока нет. Взяли «языка», шустрый оказался, едва не убежал. Пришлось ножом действовать, линия фронта рядом.
– Докладывай, что видели, что слышали.
Славка подробно изложил результаты разведки.
– Ну, вы молодцы. Два дня под носом у фрицев сидели. Диверсионная группа двинется уже не наугад.
– Так точно, товарищ капитан второго ранга.
– Перед отлетом я проведу дополнительный инструктаж. Но главные объекты для вас следующие. Центральная радиолокационная станция группе не по зубам. Разнесите минами решетки локаторов, этого будет достаточно. Вторую станцию сожгите из огнемета. Можно к ней подобраться?
– Можно, — уверенно ответил Фатеев.
– Ну, считай, это моя личная просьба к тебе.
– Исполню.
– Далее. Не разменивайтесь на мелочи и сожгите цистерну с горючим на полторы тонны и все заправщики. Если сможете, уничтожьте склад с горючим. Это будет поважнее десятка «Юнкерсов». Обстреляйте из минометов перевалочный склад с авиабомбами и оба ангара. Мины их возьмут.
Обсудили другие детали, а когда начальник оперотдела уходил, хлопнул Фатеева по плечу:
– Рожу умой, а то весь в крови. А вообще, молодцы ребята. Никита Васильевич, подготовь представления на «Отвагу».
– На всех троих?
– Ну, если тебе медалей жалко, то награди одного Фатеева.
– Ничего мне не жалко.
– Что с десантной группой?
– Уже сформировали. Получили два миномета, огнемет. Проводим занятия. Люди подготовлены, готовы отправиться в любой день.
– Думаю, денька через три-четыре. Ну, ладно, занимайтесь. Если понадобится помощь, звоните.
Десантная группа состояла из шестнадцати человек во главе с комиссаром отряда Николаем Слободой. Четверо минометчиков и одиннадцать бойцов «Онеги». Когда Слава умылся и снова вернулся в кабинет Маркина, там уже был Николай Слобода. Обнялись. Комиссар показал на стаканы с чаем и печенье.
– Пей чай, водка после будет.
Маркин вслух занимался подсчетами:
– Что у нас получается? Шестнадцать человек с вооружением и боеприпасами, это примерно тысяча шестьсот килограммов. Два миномета по пятьдесят килограммов плюс сто двадцать мин, каждая весом три килограмма. Получается две тонны, полная загрузка.
«Каталина», американский гидросамолет, считалась одной из лучших машин своего класса. Два надежных двигателя, три пулемета, в том числе один крупнокалиберный, достаточно места для размещения людей. На море, с ее двумя тоннами бомбовой нагрузки, она представляла существенную опасность для подводных лодок.
Набирая высоту в две-три тысячи метров, экипаж через сильные оптические приборы мог легко подловить вражескую субмарину на мелководье. Уйти от гидросамолета очень трудно. Тяжелые бомбы, взрываясь на заданной глубине, если и не попадали в цель, то мощными ударами так встряхивали субмарину, что сминали металл, вышибали клепки, контузили экипаж.
Если лодка всплывала и не получала помощи от своей авиации, то «Каталина» добивала ее максимум со второго попадания.
Но для высадки десанта во вражеском тылу гидросамолет был мало пригоден. Невысокая скорость, всего 280 километров в час, делала ее легкой добычей истребителей или зенитной артиллерии.
– Кто будет заместителем? — спросил Фатеев.