− Время от времени, − буркнул я.
Она счастливо и безмятежно рассмеялась. Провела пальцем по моим губам:
− Я сегодня же улечу на Бермуды.
− Нет, в Доминикану, − сказал я. − Там шикарное логово у Тони Паллито. Ты будешь под охраной. Бирюзовый океан, белая вилла в колониальном стиле, лангусты в винном соусе…
− Его ребята сильно насолили сыночку моего муженька, − сказала она, вставая с постели. Фигура ее была божественной, ни одного изъяна, точеный мрамор. Да, лет пять она определенно протянет.
− А теперь твой муженек сильно насолил Тони, − поделился я. − Грядет серьезный скандал. ФБР арестовало его племянника. Наркотики, серия убийств… Естественно, я не верю.
− Тем более, тебе необходимо помочь Тони… − Она набросила белый пушистый халат с витым золотым кантом на обшлагах и, шаловливо протрепетав пальчиками по моей груди, скрылась в ванной.
Женщина… Слабое, беззащитное существо, спастись от которого невозможно. Однако насчет Тони она определенно попала в точку: меня и итальянца отныне сплачивали горячие общие проблемы. Они возникли благодаря моей инициативе, это я повел Тони на поводу в противостоянии с Праттом, однако приятель юности данный факт в упрек мне не ставил, но требовал совместных действий по их устранению. Приходилось раздумывать о свершении новых тяжких грехов. Актуальных врагов у нас было двое: шеф шпионов Уильям и олигарх Пратт.
Кардинальных шагов в отношении столь значимых фигур Тони не без оснований опасался, и напрямую ввязываться в совершение громких убийств не желал. О том, чтобы он дал своих исполнителей, не могло быть и речи. Впрочем, этого я и не требовал. От него мне было достаточно заполучить пяток надежных ребят на подхвате, за остальное безоглядно и даже напористо брались русские гангстеры, отныне перешедшие под мое покровительство. Этих парней, как я не без удивления осознал, не смущало ничто. Полнейшее бесстрашие и небрежение любой опасностью. И еще я понял то, что им не хватало здесь, в Америке. Они нуждались в хозяине. Им не требовалась наша свобода, лишь ее материальные плоды. Они не стремились к созиданию состояний, их вполне устраивало усредненное существование под чьей-то эгидой. Они с удовольствием загоняли себя в клетку, где гарантировалась неприкосновенность и обильное питание с руки их повелителя. Они были подобны смышленым, вынесшим бездну невзгод бродячим псам, желающим обрести надзор и участие и, получив их, служить бездумно и вдохновленно своему господину. Злые дети рабов, готовые на самопожертвование за приближенность к сильному, благодарные к снисхождению. Но, как я органически понял − не прощающие слабины. С них не только не стоило снимать узды, но и постоянно поддергивать ее. Рабы не уважают тех, кто уважает их. Впрочем, они находились под присмотром несостоявшегося эсэсовца Кноппа, и должный стиль мышления он поддерживал в подчиненных неукоснительно.
Странно, но еврей Марк, безусловно, был русским по своему характеру, и мало чем отличался по абсолютной величине от своего туповатого беспринципного сотоварища. Еврей, в какой бы он ни родился стране, всегда сохраняет черты своей расы разума, и отделен от менталитета окружающей его среды, как масло от воды. Каким же образом впитал он в себя мышление азиата, проникнутое благоговением перед тираном и вертикалью его сановников? Ответ − в бездне российской истории, кровавой и изуверской. Она дремлет в потомках нынешнего населения этой далекой земли, готовая восстать в новой жуткой ипостаси. И может, только сейчас я начал постигать всю опасность, таящуюся для нас − изнеженных, лицемерных индивидуалистов, в той бездне, что зовется Россией; бездне, задрапированной ненадежной порослью наших мыльных, призрачных идеалов и фальшивых удобств.
Алиса вышла из ванной. Долго смотрела в окно, о чем-то раздумывая. Затем произнесла беспечным голосом:
− Я смотрю на Манхэттен, и мне так не хватает наших незабвенных «Близнецов». Какие все-таки были красавцы… Без них наш Нью-Йорк определенно не тот…
− Их не заменишь, − сочувственно откликнулся я, невольно представив себе нежно-голубые столпы, парящие над стеклянной стеной небоскребов делового центра.
− Ответь мне, Генри, − доверительно продолжила она. − А стоило ли устраивать это страшное шоу во имя ваших политических игр? Неужели нельзя было придумать более скромный сценарий? Или ваши стратеги до последней клетки своих мозгов отравлены кухней Голливуда?
− Я не понимаю тебя…
− Да ладно, я же умная девочка. И слышала кое-какие обрывки бесед ваших с Праттом дружков…
− Что ты мелешь! − Я невольно привстал с кровати.
Она печально усмехнулась и, будто опережая мои мысли, произнесла:
− Я не собираюсь провоцировать тебя на откровения, не сомневайся. Или промолчи, или скажи «нет». А я пойму, что к чему.
− Честно? − с горечью спросил я.
− Повторяю: мне достаточно любого ответа.
Это напоминало мне продуманный разговор под запись. Возможно, спровоцированный ей с неведомыми пока целями. Хотя и я записывал разглагольствования Совета, чего уж там…
− Мы просто использовали ситуацию, − сказал я убежденно и печально. − В этом весь наш цинизм… Но обвинять Америку в подобном кощунстве… − Я поймал себя на мысли, что свято верю в произнесенное.
− О! − сказала она потолку. − Какой слог! Прекрати, далее я могу продолжить сама как по писанному. А могу поделиться и собственными соображениями.
− Любопытно послушать.
− Пожалуйста. Никаких существенных мотивов для устройства сентябрьских событий у мусульман не существовало. Здесь налицо наш продуманный ответ на геополитические и экономические вызовы. Время акции, ее стиль, наконец, организация ее трансляции, выбор целей и исполнителей − все это идеально соотносится с глобальной задачей.
− С какой же?
− Отступить от порога гигантского кризиса, на краешке которого мы в тот момент стояли. И мы не только отступили от него, но и блистательно решили свои проблемы в отношении собственного экономического коллапса и положения всех мировых игроков. Мы спутали им карты. Причем в нужный момент, когда они только начинали консолидироваться в своих интересах, и ничего не могли нам противопоставить. Мы разрушили всякого рода коалиции и на Западе, и на Востоке. Мы переломили ситуацию, выдвинув четкое требование: кто не с нами, тот против всего мира. Причем выдвинули его молниеносно, а такая находчивость и выверенная геополитическая реакция абсолютно не в духе и стиле нашего президента. Схема слишком идеальна, чтобы строиться на случайностях. Теперь же, когда на всех углах пророчат разгул терроризма, я твердо уверена, что масштабного теракта уже не будет. По крайней мере, у нас. А вот у наших союзников по общей борьбе, встань кто-нибудь из них в позу, подобное способно случиться в любой момент. Сценарии уже написаны, специалисты подобраны и пока пребывают в действующем резерве.