От радости я решила побаловать себя и заскочила в кафе-мороженое. Милая девушка в голубом халатике ласково спросила:
– Какое желаете? Фисташковое, шоколадное, ванильное?
Я принялась изучать содержимое большого холодильника. В кафе не было ни одного человека, и продавщица явно скучала.
– С орешками или шоколадом? Я проглотила слюну. Обожаю мороженое и готова есть его килограммами.
– Давайте ананасовое с шоколадом! Девушка радостно улыбнулась:
– С каким?
– Он бывает разный?
– Да, один, налитый на шарик, застынет, другой останется жидким.
Бывшему советскому человеку нельзя давать выбор. Нас воспитывали по-другому: бери, что дают. Поэтому я теперь всегда теряюсь в магазинах – например, как решить, какую колбасу лучше взять: с паприкой, чесноком или грибами?
– Давайте с жидким.
Продавщица надавила какой-то рычаг и выставила на прилавок вазочку.
– С вас сто пятьдесят рублей.
– Сколько? – потрясение спросила я, думая, что ослышалась. – Пятнадцать?
– Сто пятьдесят, – спокойно повторила девушка.
Я отдала требуемую сумму, села у окна и принялась разглядывать лакомство.
Интересно, из чего должно быть сделано мороженое, чтобы столько стоить? Из нектара и амброзии? Но на вкус белый шарик оказался точь-в-точь таким же, как отечественный брикетик за шесть рублей. В полном разочаровании я поехала в Дом моделей.
Сегодня комнаты выглядели более или менее прилично, и в туалете никого не стошнило. Я быстренько потыкала пылесосом по углам, протерла тряпкой коридор и толкнула дверь в небольшое помещение, так называемый зимний сад. Отчего эта комнатенка так называется, совершенно непонятно. Никаких растений, кроме буйно зеленеющей пальмы, тут нет. Возле кадки стоит диван и два кресла. “Вешалки” засовывают в землю окурки и выливают остатки водки с шампанским. Для меня остается загадкой, отчего несчастное растение до сих пор не погибло, а, наоборот, чувствует себя с каждым днем все лучше и лучше. Я очень люблю цветы и, придя в первый день на работу в Дом моделей, пожалела несчастную пальму. Выгребла окурки, пробки от бутылок, вытащила кадку в коридор, установила ее возле окна и протерла листья влажной тряпкой. Неделю я изо всех сил ухаживала за несчастным растением, пока охранник не сказал мне со вздохом:
– Слышь, Виолка, не мучай пальму! Верни бедолагу на место.
– Да в нее сигареты втыкают и спиртное льют.
– Точно, – заржал парень, – эта пальма – алкоголичка, а ты у нее дозу отняла, и теперь она медленно загибается в мучениях.
– Не пори чушь, – рассердилась я, – зеленое насаждение не может пить водку!
– Тут ты ошиблась, – со знанием дела заметил секьюрити, – ханку не жрет только сова.
– Почему? – растерялась я.
– Потому что днем спит, а ночью открыты лишь очень дорогие магазины, – веселился охранник.
Я пожала плечами и удвоила усилия. Но ни специальная подкормка, ни особые удобрения, ни отстоянная вода не помогли. Бедная пальма желтела и хирела на глазах. Однажды вечером я взяла одну из недопитых рюмок и выплеснула в кадку. Наутро пальма радовала глаз зеленой листвой. Пришлось признать, что мужик прав, несчастное растение превратилось в хронического алкоголика. Я втащила кадку на прежнее место, и теперь пальма абсолютно счастлива.
Домой влетела запыхавшись, с тяжелой сумкой наперевес. В связи со всеми произошедшими событиями забыла сходить за продуктами, и в холодильнике у нас – пустыня. Пришлось забежать в “круглосуточный” магазин возле метро и отовариться там. Подбегая к подъезду, я задрала голову вверх и увидела, что во всех окнах нашей квартиры весело горит свет. Никто и не собирался ложиться спать.
Томуся вышла в прихожую сразу.
– Как дела?
– Замечательно, – бодро ответила я, выбираясь из туфель, – день-другой – и найду Верочкиных родственников.
– У нас тоже порядок, – заулыбалась Тамара. – Кристя, оказывается, ничего не забыла…
Слушая, как Томуся нахваливает девочку, я вошла в гостиную и застала мирную картину: Вера и Кристина играют в шашки.
– Смотри, – толкнула меня Томуся, – нравится?
На стене висел пейзаж. Небольшое круглое озеро с голубой, необыкновенно прозрачной водой. По берегам стоят молоденькие березки и высокий кустарник, а на водной глади покачивается белая лодка… От пейзажа веяло покоем и каким-то умиротворением.
– Здорово, а? – спросила Тамара. – Надо рамочку купить.
Верочка оторвалась от партии и пробормотала:
– Завтра еще.напишу, натюрморт для кухни. Фрукты или овощи… Кристя громко зевнула:
– А я рисовать не умею, совсем.
– Могу научить, – оживилась Вера и потянулась к бумаге.
– Завтра, – остановила ее Тамара. – Кристе рано в школу вставать.
– Хотите кулебяку с мясом? – спросила я. – Только что купила, говорят, вкусная.
Мы мирно испили чай, старательно обходя “больную” тему – войну в Чечне. Вчера вечером Тамара включила телевизор – она любит посмотреть в двадцать два часа “Новости” по НТВ. Сначала все шло хорошо, но потом на экране показалась колонна плачущих женщин, шел репортаж из Чечни. Кристина, окаменев, уставилась на экран. Тамара, быстро щелкнув пультом, переключилась на шестой канал. Там, по счастью, показывали исторический фильм про галантный восемнадцатый век. Сегодня Томочка ни разу не слушала “Новости”, решив на всякий случай не нервировать девочку. Наверное, следует показать ребенка доктору, сделать анализы… Хотя Томуся небось уже договорилась в поликлинике.
Я встала и принялась убирать со стола, открыла дверку мойки и обнаружила, что помойное ведро переполнено. Мне не нравится, когда мусор остается на ночь – заведутся тараканы, а я, честно говоря, боюсь их до паники. Как-то раз к нам с Томочкой забрел рыжий и усатый гость, и мы никак не могли стукнуть его газетой, было очень противно, пришлось ждать, пока он сам исчезнет в вентиляционном отверстии.
Я вытащила ведро.
– Тетя Вилка, – подскочила Кристя, – давайте я вынесу.