— Сколько просят за судно и груз эти чертовы сомалийцы?
— Пять миллионов долларов.
— А на какую сумму согласятся, как вы полагаете?
— Я думаю, на полтора или на два миллиона. Вообще-то размеры выкупов, выплачиваемых пиратам, никогда не разглашаются. Однако по мнению специалистов…
— Ну, так надо им заплатить! И чем скорее, тем будет лучше.
— Но, господин министр…
— Это не ваша проблема, полковник. Я сейчас же дам соответствующие указания военным атташе в Лондоне и на Мальте. — Полковнику показалось, что он слышит стремительный бег дорогого «Монблана», делающего пометку в министерском блокноте: — Слушайте, вы хотя бы представляете себе, сколько золота спрятано в этих бочках?
— Приблизительно восемь тонн.
Что бы там ни писали поэты-романтики, никакие следы на песке не исчезают мгновенно.
Особенно если не было ветра или дождя.
Командир специального подразделения Группы вмешательства французской жандармерии перекатил на ладони несколько аккуратных латунных цилиндров:
— Ну, и что вы по этому поводу скажете?
— Гильзы от унитарного патрона «девять на девятнадцать» парабеллум, — доложил как на экзамене молодой лейтенант. — Судя по маркировке, патроны российского производства. Отстреляны, скорее всего, из пистолета. С одной позиции.
— Значит, все-таки русские…
— Это плохо?
— В любом случае, это не хорошо. Трупы двигали?
— Нет, — отрицательно помотал головой лейтенант.
— И не надо.
Под любым из убитых арабов вполне могла оказаться ручная граната со снятой чекой. Так бывало в Афганистане, да и сам он так делал когда-то…
— Огневой контакт произошел не более двенадцати часов назад.
Командир кивнул — да, следы вокруг еще неплохо сохранились. И к тому же до человеческой падали, брошенной посередине пустыни, пока не успели добраться шакалы или стервятники.
— Значит, мы, в конце концов, вышли на правильный след.
Командир еще раз осмотрелся вокруг. Отпечатки протекторов грузовика особенно хорошо видны были там, где машина остановилась, а потом пошла дальше. Очевидно, водитель и пассажиры успели заметить приближение всадников, появившихся… да, правильно, с той стороны, из-за песчаных барханов.
Так, отсюда стреляли из пистолета. А вот еще один четкий след — кто-то спрыгнул в армейских ботинках из кузова…
— Как, по-вашему, сколько их было?
Лейтенант сразу понял, о чем идет речь:
— Полагаю, не меньше чем двое.
Да уж, точно. Один стрелок, даже самый великолепный, никак не смог бы одновременно поразить сразу семерых противников. Часть из которых к тому же находилась вне его зоны видимости.
Все-таки мы живем в реальном мире, а не в голливудском кино про Дикий Запад.
— А верблюдов они, как я понимаю, забрали с собой.
— Кроме того, который убежал в пустыню. — Лейтенант показал рукой на труп кочевника, лежавший несколько поодаль от других. — А вот его хозяину не повезло. Не успел…
— Зачем им понадобились верблюды?
— Трофей? — пожал плечами лейтенант.
— Нет, не думаю. Кстати, как вы полагаете, лейтенант, отчего мы больше не нашли ни одной стреляной гильзы?
— Наверное, они их подобрали.
— Вряд ли, мой друг. Вряд ли. Иначе они и вот это бы нам не оставили. — Командир подразделения французского элитного спецназа опять раскрыл ладонь, на которой лежали одинаковые металлические цилиндры: — Все намного проще. Второй стрелок или даже стрелки вели огонь из ограниченного пространства. Прямо из кузова — через замаскированную бойницу или через брезентовый тент. Поэтому все остальные гильзы просто-напросто остались внутри.
— Профессионалы, — вздохнул с уважением молодой офицер.
— Ладно, друг мой, мы ведь тоже не из пансиона для девочек. — Командир ободряюще подмигнул и поинтересовался: — Как, ребята, готовы двигаться дальше?
— Да, все готовы, — подтянулся лейтенант.
— Тогда выступаем через… — Командир посмотрел на циферблат своих часов. — Выступаем ровно через двенадцать минут. А пока позовите ко мне оператора связи.
…Разговор с военным атташе в Хартуме получился на этот раз очень коротким.
— Мы нашли их следы.
— Вы уверены? — Голос у полковника был такой, будто он давно уже не получал хороших вестей и уже не надеялся услышать их когда-нибудь. — Это точно они?
— Пока все совпадает с ориентировкой. Один тяжелый грузовик армейского образца в сопровождении группы из нескольких русских профессионалов.
— Сведения получены от местных жителей? Они еще кому-то их успели сообщить?
Спецназовец обвел взглядом неподвижные тела кочевников на песке:
— Нет, не беспокойтесь. Насколько я понимаю, местные жители ничего никому сообщить не успели.
— Это хорошо… — немного оживился полковник. — Где вы их обнаружили?
Координаты в сетке GPS наверняка уже высветились на мониторе военного атташе, однако спецназовец повторил их еще раз.
— Скорее всего, грузовик сейчас двигается отсюда по грунтовой дороге на север или на северо-восток…
— Я немедленно запрошу фотоснимки района. Вам какая-то помощь нужна? Может быть, питьевая вода, продовольствие, топливо?
— Нет. Наверное, нет… — прикинул командир подразделения.
Все равно вертолеты поддержки из временной базы на территории Чад в эту точку бы не долетели. Да и «светить» французское военное присутствие в Ливии без особой необходимости никому из участников операции не хотелось.
— Очень хорошо. Продолжайте преследование. И удачи вам, ребята…
— Командир! — Лейтенант по привычке метнул руку к несуществующему козырьку. Сразу стало понятно, что появился он вовсе не для того, чтобы доложить о готовности группы к выходу.
— Что случилось?
— У нас, видимо, гости. Вон там, на дороге…
Командир обернулся в ту сторону, куда показывал молодой офицер. Потом расстегнул кнопку футляра, достал бинокль и поднес его к глазам:
— Объявляйте тревогу. Занять оборону!
По единственной в этих местах автомобильной дороге к французским позициям приближалось несколько бронетранспортеров, раскрашенных в цвет пустыни. Из-за пыльного облака, растянувшегося вслед за колонной, определить точно, сколько их всего, и разглядеть опознавательные знаки на бортах невозможно было даже через специальную оптику.
— Командир, посмотрите направо!