Но перед уходом следовало осуществить одну не слишком приятную процедуру. Стараясь не дрожать от ужаса, я закатила мизинец щипчиками для сахара в пачку. Потом очень аккуратно поместила ее в целлофановый пакет, а сверху при помощи степлера прикрепила маленькую записочку: «Первое июня. 19.00, человеческий палец и коробка «Явы» лежали на лестнице у входной двери». Затем поместила пакет в морозильник. Будучи милицейской женой, хорошо знаю: главное – сохранить все улики, на пачке могли остаться отпечатки пальцев. Вот найду Настю, отобью ее у бандитов, передам их в руки соответствующих органов, тогда улики и пригодятся!
Уже оказавшись в коридоре, я заколебалась. Полина, выходя из магазина навстречу своей смерти, обронила, что они с сестрой живут совсем одни, да и по квартире видно, что девочки обитают без взрослых… Но есть же у них какие-то знакомые?
Минут пятнадцать я старательно искала телефонную книжку. По себе знаю, что блокнотик может лежать где угодно: Тома однажды засунула свой «склерозник» в морозильник. Выгребла из сумки продукты, вместе с ним прихватила и книжечку. Мы искали ее всей семьей целую неделю и обнаружили, когда решили разморозить свой «Стинол».
Потратив зря уйму времени, я заперла дверь, прихватила ключи и поехала на улицу Коровина. Скорей всего бедная Полина таскала книжечку с собой и она погибла во время взрыва.
Ласковая бабуля сидела на своем рабочем месте.
– Ну как, голубушка, – запела она, – помог Мефисто?
– Просто удивительно, – принялась я старательно изображать идиотку, – представьте, возвращаюсь домой, а дочь-подросток, которая дома только и делает, что устраивает беспорядок, стоит с пылесосом! Невероятно!
– Ничего особенного, – удовлетворенно поддержала разговор Мария Ивановна, – Мефисто так же легко и свободно справится со следующим вашим желанием. Итак, вы хотели иметь хорошее место работы?
Я кивнула.
– Давайте составлять договор, – оживилась старушка – триста долларов с собой?
– В кредит нельзя?
– Душенька, – покачала головой Мария Ивановна, – к сожалению, не оказываем такую услугу.
– Понимаете, – забормотала я, – все запасы потратила, в долги влезла…
– Попросите еще у кого-нибудь, – не дрогнула бабуся, – дело стоящее. Мефисто обязательно все устроит, кредиты и долги отдадите мигом, не сомневайтесь.
– Скажите, – бубнила я, – а к вам нельзя пойти, агентом, ну, как Полина…
Марина Ивановна покачала головой.
– Увы, дорогая. В агентство берут только по рекомендации и лишь людей, обладающих определенным, обязательно высшим образованием. Вы кто по профессии?
Я не стала вдаваться в подробности и ответила:
– Учительница немецкого языка.
– В принципе, – улыбалась Мария Ивановна, – могли и подойти. Я, кстати, тоже бывший преподаватель, правда истории, но в фирме очень строго относятся к подбору кадров, люди должны обладать еще экстрасенсорными возможностями, и с улицы никого не берут. Здесь не контора по продаже гербалайфа, уж извините…
Не успела она докончить фразу, как дверь с треском распахнулась, и в комнату влетела все та же тетка в слишком коротком и узком платье. В руках она снова держала коробку конфет, на крышке которой красовался букет кроваво-красных тюльпанов.
– Мария Ивановна, – заголосила вошедшая, – душечка, вот уж не ожидала! Не поверите, дали квартиру! Комнаты! Кухня! Лоджия! Невероятно, а я еще сомневалась!!! Дорогая!
Лицо милой старушки слегка порозовело.
– Любовь Петровна, – каменным голосом сообщила она, – извините, занята, у меня клиент на стадии заключения договора.
Но Любовь Петровна, очевидно, не слишком догадливая, токовала, словно глухарь, торопясь исполнить свою роль.
– Три комнаты! Просто волшебство! Вот коробка к чаю, век не забуду вашей помощи!
Потом она повернулась ко мне:
– Тоже сомневалась вначале, а видите, как здорово все устроилось. Восхитительно! Комнаты! Кухня!
– Люба, – каменным тоном отчеканила Мария Ивановна, – уйди с глаз долой!
Я расхохоталась. Любовь Петровна осеклась и пробормотала:
– Ага, хорошо, побегу…
– Ступай себе, – процедила бабуся.
Люба выскользнула за дверь. Продолжая веселиться, я сказала:
– Да, накладочка вышла. Что это она вас два дня подряд благодарить приходит, да еще с одной и той же коробкой конфет. Может, у милейшей Любови Петровны склероз? Знаете, как молодая красивая девушка вышла замуж за дряхлого, но жутко богатого аристократа? – Мария Ивановна молча покачала головой: она явно не понимала, как себя вести после такой дурацкой ошибки.
– Девушка думала, что старичок не слишком сексуально активен и не доставит ей много хлопот, – как ни в чем не бывало болтала я. – В первую брачную ночь муж посетил молодую жену и ушел в свою спальню. Каково же было ее удивление, когда через час он вновь появился в опочивальне, потом в третий, четвертый раз. Около шести утра несчастная, не сомкнувшая за ночь глаз, жалобно простонала:
– Сэр, но вы приходите уже пятый раз.
– Да? – удивился граф, – надо же, проклятый склероз, вечно все забывать стал! Правда, смешно?
Но Мария Ивановна даже не улыбнулась.
– Жаль, конечно, – решительно сказала я, – но сейчас прямым ходом пойду к вашему начальству, небось где-нибудь неподалеку сидит, и потребую назад свои триста рублей!
Бабуля выдвинула ящик, вытащила розовенькие бумажки.
– Берите.
– Спасибо, только это все равно никак не повлияет на мое желание отправиться на станцию метро «Улица 1905 года».
– Зачем?
– А там неподалеку от метро расположена редакция газеты «Московский комсомолец». То-то ее репортеры обрадуются, узнав о вашем мошенничестве! Вы этой Любови Петровне хоть бы коробки меняли, нельзя же такими жадными быть, шоколадные наборы не слишком дорогая вещь… Ну пошла, прощайте!
– Стойте, – резко сказала Мария Ивановна, – пощадите. Говорили, что работу ищете?
– Да.
– Диплом о высшем образовании имеете?
– Естественно, – солгала я.