– Нет, – покачала головой Клава, – сначала-то позвонили. Сам начальник. Приятный человек такой, уважительный. Извини, сказал, мать, деревом придавило. Случай такой вышел, сами его и закопали. Да я и рада была: ехать-то, ой как далеко, в Коми… Денег нет… А уж потом и бумажка пришла. Так что теперь одна живу, нуждаюсь, хотя, знаешь, все-таки повезло мне разок. Небось господь увидал мои муки и сжалился, послал удачу.
– Ну видите, как здорово, – обрадовалась я, – миксер вам пригодится.
– Да я не про машинку, – отмахнулась баба Клава, – без надобности мне вертелка: пироги не пеку, яйца не взбиваю…
– В чем же повезло тогда?
Клавдия вдохнула:
– Вообще-то говорить никому не велено… Но ведь тебя-то я больше не увижу… Деньги мне шлют, каждый месяц, по две тысячи, вот как свезло!
– Кто же такой добрый?
– Да мужик этот, хозяин из «Просторов», от него и адвокатка приходила, беленькая такая, кучерявенькая…
– Ярослав Рюриков шлет вам деньги? – обомлела я. – Быть того не может!
– Гляди, – сказала старушка и протянула мне небольшую картонную коробочку из-под мармелада. – Вот!
Я стала перебирать квиточки. Почтовые переводы! Каждый ровно на две тысячи. Всего тридцать шесть квиточков. Адрес отправителя: Москва, Марьинский вал, дом шестнадцать, квартира семь, Загораева Валентина Марковна.
– Говорите, от «Просторов» получаете, а тут какая-то Валентина…
– Адвокатка это Ярослава Рюрикова, хозяина, – спокойно пояснила Клавдия, – она сначала, в первый раз, сама деньги привезла…
– Не понимаю…
– Слушай сюда, – распорядилась старушка.
Три года тому назад где-то около девяти вечера в дверь к Клавдии Васильевне позвонили. Чтобы сэкономить электричество, старушка стала ложиться рано. Вечером телевизор показывает всякие ужасы, смотреть их ни к чему. Поэтому, когда раздалась веселая трель, баба Клава уже засыпала. Недоумевая, кому она могла понадобиться, бабуся распахнула дверь и увидела на пороге плотно сбитую даму со светлыми кудельками на голове.
– Вы Сироткина? – спросила гостья.
– Да, – кивнула хозяйка, – а чего случилось?
Тетка, назвавшись Валентиной, прошла в гостиную, открыла простую сумочку из кожзаменителя и выложила на стол двадцать сторублевых бумажек.
– Это что такое? – удивилась баба Клава, уставившись на розовые ассигнации.
– Берите, деньги ваши.
Но умная Клавдия Васильевна, которую жизнь научила, что бесплатный кусочек сыра лежит, как правило, в мышеловке, спокойно ответила:
– И за какую такую работу мне зарплата положена? Или пенсию повысили наконец?
Валентина усмехнулась:
– Нет. Скажите, вы отдавали деньги в «Просторы»?
– Ну, – кивнула Клавдия, – случилось такое, только все «сгорело».
Валентина спокойно села и рассказала совершенно невероятную историю. Баба Клава просто отказывалась верить услышанному.
– Я являюсь адвокатом Ярослава Рюрикова, – пояснила дама. – Ярослав Андреевич – человек верующий, очень тонкий и интеллигентный.
– Хорош верующий, однако, – фыркнула баба Клава, – спер наши денежки и в бега подался.
– Деньги лежали в банке, – спокойно разъясняла Загораева, – они пропали не из-за действий Рюрикова, а из-за нечестности банкиров. Ярослав Андреевич получил срок, можно сказать, за чужие преступления. Он ни в чем не виноват.
– Мне-то с этого чего? – обозлилась баба Клава. – Последнее пропало, ведь не лишнее ему снесли, единственную копейку!
Валентина кивнула:
– Понимаю. Ярослав Андреевич невероятно мучился из-за того, что простые люди пострадали, вот и решил теперь вам все возместить, да еще с процентами! Каждый месяц станете получать по две тысячи рублей.
– И как долго? – настороженно поинтересовалась баба Клава, боясь выдать радость. – Сколько времени?
В нашем народе сильно развито желание получить что-либо на халяву, то есть даром. Может, менталитет у российского человека такой. Мечта о бесплатной каше и молочной реке с кисельными берегами всегда была присуща нашему мужику. Вспомните хотя бы сказки: Емеля, поймавший щуку и живший потом без всяких забот и хлопот; Иван-дурак, женившийся на царской дочке и получивший разом все – от титула до богатства…
Клавдия Васильевна не была исключением. И потом, всю жизнь она считала рубли, а к старости пришлось перебирать копейки.
– До смерти, – совершенно спокойно ответила адвокат, – до самой кончины. Не волнуйтесь, никаких задержек или перебоев с поступлением денег не случится, есть только одно маленькое условие.
– Какое? – буркнула Клавдия Васильевна.
– Очень простое, – улыбнулась гостья, – нетрудное. Ярослав Андреевич не может сейчас вернуть долги всем. Он выбрал самых бедных, обездоленных, тех, кому следует помочь в первую очередь… Поэтому очень прошу: никому ни слова. Если крупные кредиторы вроде эстрадного певца Беладина узнают, то конец вашим деньгам, все себе отсудят, ясно? Хотите иметь ежемесячно две тысячи, никому ни гугу!
– Поняла, поняла, – радостно закивала Клавдия Васильевна, – молчу, как рыба об лед.
Сироткина сдержала обещание и ни одной душе не сообщила о неожиданном подарке.
– У нас во дворе одни змеюки подколодные, – растолковывала мне бабуля, – никто не порадуется, только завистничать начнут. Почтальонша, правда, полюбопытствовала, принеся очередное извещение:
– Откуда ты, баба Клава, деньги такие огромные имеешь?
Но Клавдия Васильевна не растерялась и в момент соврала:
– Квартиру по завещанию хорошим людям отписала. Одна ведь живу, после моей смерти «двушка» государству отойдет. Не хочу чиновникам подарок такой делать, вот и договорилась с очень дальними родственниками. Я им хоромы, а они меня до смерти содержат, поят, кормят и все такое…
Письмоносица мигом разнесла новость по дому, двор погудел неделю и умолк. Баба Клава даже была довольна, что так вышло. Теперь можно было спокойно ходить из магазина, не пряча продукты…
– Ну а мне-то зачем рассказали? – не удержалась я.