— Да, я понимаю — бурда.
— Тройная бурда с сыром, — ухмыльнулась она.
Может, и так, но лучшего места для нас нельзя было и придумать. И вдобавок всего двадцать четыре доллара за ночь, хотя я и без того, глядя со стороны, мог сказать, что больше двадцати четырех долларов мы не стоим.
Я выступил все с той же старой историей, прибавив, что мы твердо намерены провести каникулы в Диснейленде. Думаю, женщина за столиком не поверила ни единому моему слову, но ей было абсолютно до лампочки — я уже протягивал ей деньги, тут же перекочевавшие в передний карман ее грязных черных джинсов.
На площадке перед нашим номером толпились парни, совсем не похожие на учащихся колледжа, проводящих свои каникулы. Возможно, они приехали в городок, потому что услышали про группы поддержки.
Наш номер был размером со спичечный коробок, с одним окном. На полу — залежи пыли, словно в уборке было что-то постыдное, а врывающаяся снаружи жара делала комнату окончательно похожей на какую-нибудь дыру в Калькутте.
— Когда включат кондиционер, будет хорошо, — сказал я.
— Какой кондиционер? — спросила Келли, глядя на голые стены.
Она плюхнулась на кровать, и я мог бы поклясться, что услышал вопль тысячи клопов.
— Может, сходим на пляж?
Я думал то же самое, но в первую очередь, как всегда, следовало позаботиться об инструментах.
— Скоро пойдем. Только сначала помоги мне все разобрать.
Как мне показалось, Келли крайне обрадовалась такому предложению. Я дал ей обоймы от 45-го «кольта», доставшегося мне в качестве трофея после Лортона.
— Сможешь вытащить пули и сложить их сюда? — Я указал на боковой карман сумки.
Обоймы не подходили к моему пистолету, но патроны были одинаковые.
— Конечно. — Было похоже, что все это действительно доставляет ей удовольствие.
Я не стал показывать, как это делается, потому что мне хотелось, чтобы она провозилась подольше. Я спрятал дискету в матрасе, надорвав ткань отверткой. Потом достал умывальный набор, принял душ и побрился. Царапины окончательно покрылись темной твердой коркой. Я надел новые джинсы и серую футболку. Затем заставил умыться Келли.
Было 16.45. Келли все еще натягивала на себя черные брюки и зеленую футболку, когда я нагнулся к стоящей между кроватями тумбочке и достал телефонную книгу.
— Как это называется? — спросил я, ткнув большим пальцем в экран телевизора.
— «Большие плохие Битлборги».
— Кто?
Келли стала объяснять, но я слушал ее вполслуха: просто кивал, молча соглашаясь и листая телефонную книгу.
Я искал псевдоним «Де Ниро». Дурацкую фамилию он выбрал, но потом я вспомнил, что полностью он величал себя Аль Де Ниро. Для того, кто предположительно собирался проводить жизнь среди низов, это было не самое безопасное, но Фрэнки был отчаянным фаном Аль Пачино и Боба де Ниро. Единственной и главной причиной того, что он ввязался во все эти дела с наркотиками, было то, что он увидел Аль Пачино в «Лице со шрамом». Вся его жизнь была одним сплошным вымыслом. Он знал все диалоги из их фильмов и даже развлекал нас в Абергавенни довольно сносной имитацией их игры. Печально, но факт.
Нет нужды говорить, что никакой А. Де Ниро в книге не значился. Я попробовал обзвонить справочные. Все без толку. Дальше мне оставалось только звонить по всему штату или, сочинив какую-нибудь «легенду», нанять частного сыщика, но это было хлопотно и дорого.
Я встал и подошел к занавешенному окну, почесывая зад, пока не понял, что Келли все видит, и раздвинул занавески. Мы были двумя летучими мышами в пещере, высвеченной убийственным солнцем. Изогнув шею влево, я даже увидел кусочек океана, за вид на который доплатил пять долларов. Пляж был переполнен: молодые парочки, не отрывающиеся друг от друга, и семейные, некоторые загорелые, а другие белые, как молоко, вроде нас, напоминающие сырые чипсы. Возможно, они даже ехали на том же поезде, что и мы.
Ребятишки из третьего номера явно наладили свою адскую звуковую систему, и тяжелые басы стали сотрясать стены. Я зримо представил себе танцы в облаке пыли. Потом они вылезли на площадку; на всех четверых были кричаще яркие безрукавки и шорты до колен. Похоже, они напились и теперь мазали мороженым свои свежие, только успевшие подернуться корочкой племенные татуировки.
Я обернулся к Келли. Она была счастлива, что Битлборги снова спасли мир, но вид у нее был скучающий.
— Что теперь будем делать? — спросила она.
— Я попробую найти своего друга, но не уверен, что у меня правильный адрес. Просто не знаю, что делать.
— А, это тот компьютерный придурок, про которого ты рассказывал?
Я кивнул.
— Почему бы не попробовать через Интернет? — все так же беспечно спросила Келли, даже не глядя на меня; она снова уткнулась в какое-то дерьмо, которое показывали по телевизору.
Кто спорит — тип был придурочным компьютерщиком, так почему бы ему не оказаться в Интернете? Возможно, он лазит по порносайтам, выискивая фотографии голеньких подростков. Эта отправная точка была ничем не хуже другой. И уж во всяком случае лучше, чем моя мысль о частном детективе.
Я подошел к сумке.
— Ты умеешь пользоваться Интернетом?
— Конечно, все нулевички умеют.
— Нулевички?
— Мы ходим туда до первого класса, чтобы родители могли поехать на работу. И мы пользуемся Нетом каждое утро; нас учат.
Я стал доставать ноутбук, испытывая невольное преклонение перед талантами этого ребенка. Группа шалопаев теперь орала свои песни на площадке. Время прилива гормонов.
Внезапно я понял, что, даже если бы ноутбук был оснащен встроенным модемом и прочими интернетовскими прибамбасами, мне бы не было от этого никакого прока. Главное, я не располагал кредитными карточками, без которых нельзя было зарегистрироваться, а пользоваться украденными не мог, потому что меня могли засечь. Я положил ноутбук на кровать.
— Мысль хорошая, — сказал я, — но с этим аппаратом у меня ничего не получится.
По-прежнему глядя на экран телевизора, Келли пила теплую «Минит мейд», которую нашла в сумке, держа картонную коробку двумя руками, чтобы не откидывать голову и ничего не пропустить.
— Ну, тогда пошли в интернет-кафе… Когда у Мелиссы несколько недель не работал телефон, ее мама все время ходила в интернет-кафе отправлять свою почту.
— Неужели?
Интернет-кафе представляло собой кафе, где продавались рогалики, пончики и сэндвичи, с пристройкой, внутренность которой была поделена на небольшие кабинки офисными перегородками. В каждой кабинке стоял компьютер и имелись маленькие столики для еды и питья. К перегородкам были прикноплены объявления о распорядке учебных занятий, о том, как загружать компьютер, и маленькие визитные карточки, рекламирующие те или иные сайты.