Под нами в разрывах туч проплывали страны эсэнговии, Афганистан и его величественный горный хребет Гиндукуш, сияющий вечными снегами. Такой же далекий, как уже забытая афганская война.
Мы летели навстречу солнцу – над Пакистаном, Индией, Бирмой, как будто перелистывали страницы огромного атласа.
Во время полета Паттайя рассказывала мне о своей стране – загадочном Сиаме. Мои познания о Таиланде были весьма поверхностны, как и у большинства моих сограждан. Праздность располагает к поглощению, но только не информации. Мне же в Сиаме приходилось бороться за выживание. Я знал, что тайцы – почти поголовно все буддисты, весьма трепетно относящиеся к своей религии. Встречающиеся на каждом шагу изображения Будды, бесчисленное количество храмов, построенных даже в почти необитаемых уголках страны. И целая армия монахов, в соотношении к населению, вероятно, занимающие передовое место в мире. Я решил бесповоротно стать «щирым» тайцем. И тут моя красавица не преминула преподнести «сюрприз»: все тайские буддисты мужского пола, начиная с 20 лет, отбывают хотя бы раз в жизни «духовную повинность» – становятся монахами на срок от двух недель до трех месяцев. Мужчина должен стойко вынести все тяготы аскезы. Упражнениями по системе йогов послушник отрешает себя от мира и переходит в состояние нирваны, в соединение с Буддой. Повторение мантр, концентрация внимания на предметах, уход во внутреннее самосозерцание… Но есть и положительные стороны бытия: особо почетный статус монахов запрещает им заниматься производительным трудом. Они живут фактически на иждивении у граждан Таиланда. Каждому, кто подаст монаху, это благое дело зачтется в будущей жизни. Так что и подающий и принимающий в результате квиты и остаются довольны друг другом. Поэтому для себя я сделал вывод: на самый крайний случай можно побрить голову и пойти в монахи. Но Паттайя категорически не согласилась, так как мое предложение о женитьбе тут же теряло смысл.
– Но ты же не буддист, поэтому такая перспектива тебе не грозит. Ты, кажется, хотел заняться бизнесом: для русских дураков устроить тайский экстрим?
– Кстати, с буддийской аскезой тоже неплохая идея. Бреем наших бездельников и на весь срок турпутевки окунаем в нирвану. Научим жизни. А жизнь по философии буддизма – это страдание, а выход из него – только в углубленном размышлении и познании… Всех – в нирвану!
Патка, слегка охмелев, хмыкнула совсем по-русски и поучительно сказала:
– Ни фига ты не знаешь! У нас умеют радоваться жизни. Вы «русские» – хмурые нытики. А у тайцев знаешь какой общий жизненный девиз?
– Бороться, искать, найти и не сдаваться?
– Нет.
– Всегда готов?
– Это ты про что? В общем, не знаешь. Наш жизненный девиз обозначается всего одним словом «санук». В русском языке, я пыталась найти, нет такого слова. Но перевести примерно можно как «всласть повеселиться», «получить удовольствие».
– Значит, последний раз «санук» у нас был в поезде? – предположил я.
– Сообразительный юноша, – похвалила меня Паттайя. – Но вообще-то у нас это стиль «жизни с улыбкой». Но не такой, как у американцев, – фальшивой и натуженной: «Все – о’кей!»
Она скорчила гримасу.
– Американцы – редкостные засранцы! – поддержал я так, что на меня стали оборачиваться. Впрочем, сочувствующих «звездно-полосатым» не нашлось, и я продолжил тему: – Есть такое слово у русских: «кайф»!
– Знаю, – скривилась Патка. – Оно у вас всегда с водкой связано.
– Я вижу, ты хорошо постигла нюансы русского языка.
– А вот тебе придется изучать тайский, чтобы добиться успеха в бизнесе.
– Под твоим руководством: сначала «санук», потом – урок.
– Наоборот!
Так мы ворковали на протяжении всего полета. Пару раз мы попадали в зону турбулентных потоков, нас швыряло, кидало в воздушные пропасти, и отслуживший свое в американской авиакомпании старичок «Боинг» стонал, трещал, скрипел всеми своими суставами, жалуясь на проклятых украинских буржуев, ждущих его погибели. Но эти невзгоды преодолевались, снова сияло солнце, и попутные ветры прибавляли скорости.
…Мы мечтали, что у нас будет свой дом с маленьким садом, в котором обязательно по тайской традиции поставили бы разукрашенный всеми цветами радуги «домик духа» – чтобы заманить его, затейливого, под свой кров.
– В Таиланде, – пояснила Паттайя, – очень уважают духов, боятся рассердить и выпрашивают у них милости. Дух охраняет территорию. А чтобы он не спал и был добрым, ему приносят еду и питье, цветы и ароматные палочки.
Мы договорились, что выпрашивать милости будет Паттайя, а я – задабривать подарками…
Наконец нам объявили, что мы прибываем в международный аэропорт «Утопао». «Боинг», тряхнув стариной и пассажирской начинкой, приземлился и покатил по бетону аэродрома.
Раздались привычные аплодисменты, кто-то пытался спровоцировать нестройное «ура».
– Что-то мне не нравится название аэропорта «Утопао»: напоминает «утопаю»! – заметил я, не подозревая, что злой рок еще припомнит мне этот каламбур.
Наконец мы ступили на благословенную землю. И если Создатель оставил что-то на Земле от рая, то это Таиланд.
За вход в рай мне для начала предложили заплатить 1000 бат что было в принципе пустяком – около 25 американских долларов. Это была стоимость визы, тут же меня и сфотографировали на память. Мы прошли паспортный контроль, таможню; стеклянные двери раздвинулись перед нами, и мы ступили на другую планету. Мы окунулись в горячий пряный воздух, насыщенный неведомыми запахами, будто очутились под куполом гигантской бани. Единственное, что напоминало матушку-Европу, – горячий асфальт под ногами. Маленькие, как компакт-диски, тайцы для европейцев – сущие инопланетяне, они сновали с муравьиной сосредоточенностью и подвижностью.
Я вспомнил, что Таиланд – страна улыбок, и тут же ощерил зубы. Что касаемо Паттайи, то ей и не надо было напрягаться. Она сияла: живой вернулась из холодной России, откуда ее едва не привезли в виде горстки пепла. Согласитесь, разница существенная, что бы там ни проповедовало буддийское учение. И мне тоже захотелось полюбить от всего сердца эту маленькую страну, прижать ее к себе и почувствовать взаимность. Мне захотелось полюбить короля и королеву Таиланда, почитать и членов его семьи. И никогда, даже мысленно, не пытаться к ним прикоснуться, ибо это страшное оскорбление. (Об этом предупреждают туристов.)
Хотя никто не может так обидеть, как ты сам себя…
Я предложил Паттайе немедленно отправиться в небольшое путешествие. Сесть на кораблик, катер, джонку и поплыть по каналам, созерцать Бангкок, все его пригороды, плавучие рынки, деревни. Паттайя была не против. Она сказала, что ни разу не плавала по каналам. Этим увлекаются бездельники-фаранги (то есть европейцы). Я ей ответил, что это характерно для всех жителей курортных городов: они не купаются в море, не катаются на каруселях, не питаются в ресторанах, не ходят на стрип-шоу. Они круглые сутки зарабатывают деньги на туристах.