– Разрешите я закончу, товарищ генерал?
– Заканчивайте, – буркнул Слепцов. – Хотя напрасно вы все время покрываете этого разгильдяя. Ну?
– По мнению Морозова, – продолжал бесстрастным тоном Дубинин, – под именем Смита скрывается майор Крохин.
Бесстрастный тон ввел Слепцова в заблуждение. Он чуть было не отмахнулся, дескать, хватит с меня этой чепухи. Затем очки его полезли на лоб, и щеки медленно побагровели.
– Кто?!
– Майор Виктор Крохин, товарищ генерал.
– Это… – Пухлые руки генерала беспомощно зашарили по столу. – Он что, издевается надо мной?
Слепцов уставился на Дубинина, как бы ожидая, что тот ответит утвердительно.
Дубинин молчал, вытянув руки по швам.
– Ведь Крохин погиб, – выдавил Слепцов. – Морозов лично докладывал мне об этом. Были снимки обгорелого тела. Или я что-то не так помню, подполковник?
– Все именно так, товарищ генерал, – негромко сказал Дубинин.
– Так почему же, черт побери, этот ваш Морозов решил, что Крохин не только жив, но он еще вдруг и оказался Смитом?
– Морозов прислал фотографию Смита.
Слепцов осекся. Он встал, прошелся взад-вперед по кабинету, снова сел. Нашел в верхнем ящике стола тряпочку, протер очки.
– Покажите.
Дубинин достал из папки фотографию, положил на край стола. Слепцов пару секунд помедлил, как бы раздумывая, брать или не брать снимок. Затем подтянул его к себе, склонился, засопел.
– Но это… Однозначно сказать трудно, но на Крохина этот человек мало похож.
Слепцов откинулся на спинку кресла, поднял снимок, заговорил увереннее.
– Конечно, сходство есть, но совсем небольшое. К тому же он в очках и парике. Почему Морозов решил, что это именно Крохин? Или он, как всегда, опять пустился в свои фантазии?
Голос Слепцова налился металлом. Он отшвырнул снимок, уставился со злостью на Дубинина.
– Вы тоже полагаете, что это человек – Крохин?
– Нет, товарищ генерал, не полагаю…
– Если он хочет меня одурачить, – взорвался Слепцов, не дослушав, – то пусть знает: эти штучки со мной не пройдут. Я достаточно долго терпел его выходки, но всему есть предел!
– Я отдавал фотографию на экспертизу, товарищ генерал, – вставил Дубинин.
– Ну и? – с надеждой уставился на него Слепцов.
– Эксперты сделали заключение: этот человек почти наверняка – Крохин.
Слепцов помолчал, отведя глаза в окно.
– Почти – это сколько процентов?
– Восемьдесят, товарищ генерал. Немного изменена форма носа, но в целом лицо не претерпело изменений. Если бы были видны глаза, уверенность была бы стопроцентной. А так – только восемьдесят.
Слепцов взял фотографию, долго на нее смотрел.
– Восемьдесят – это много, – наконец сказал он. – Теперь и я вижу, что сходство есть… Найдите-ка мне, подполковник, старую фотографию Крохина.
– Вот, товарищ генерал.
Дубинин положил на стол вторую фотографию, взятую им из архива. Слепцов сравнил снимки, не поленился даже слазить в стол за лупой.
– Да, это он. Все-таки выжил… Что из этого следует?
– Что, товарищ генерал?
– Что Морозов – очень плохой работник. Вот что из этого следует. Надеюсь, теперь вы со мной согласны?
– В нашей работе всякое бывает, товарищ генерал. Хотя, конечно, здесь имеется недоработка.
– Недоработка, – проворчал Слепцов. – Это вопиющая небрежность. Выдать чей-то труп за труп Крохина! За такую недоработку следует отдать вашего любимца под трибунал. Пусть там решают, недоработка это или преступная халатность!
Дубинин невозмутимо ждал, когда шеф накричится и замолчит. Тема эта воспринималась Слепцовым очень болезненно. Виктор Крохин был сыном его друга и сослуживца, погибшего в перестрелке с цэрэушниками еще в брежневские времена. Слепцов помог Виктору выдвинуться в лучшие агенты Управления. Он возлагал на него большие надежды. И потому был просто убит, когда узнал, что Виктор, посланный в Ирак в качестве резидента, двурушничает и тайно поставляет оружие боевикам. Его предательство и последующую гибель от руки капитана Морозова он переживал очень тяжело. Виктор был ему как сын… И вот теперь снова всплывала старая история.
– Что передать Морозову? – спросил Дубинин, когда Слепцов замолчал, невидяще глядя в окно.
– Что? – вздрогнул генерал.
– Он ждет. Англичане отказались от его дальнейших услуг. Его вылет через двадцать минут. Морозов ждет ваших указаний.
Слепцов помолчал, барабаня пальцами по столу. По лицу его пробежала судорога, но быстро справился с собой.
– Мне надо подумать. Дайте мне пять минут.
– Понял, товарищ генерал.
Дубинин вышел из кабинета, бесшумно закрыл за собой дверь. И только после этого посмотрел на часы.
Зазвонил телефон. Роман глянул на дисплей, болтая задранными на спинку кровати ногами.
– Слушаю, товарищ подполковник.
– Это он, – сказал Дубинин.
Роман сел, облизнул пересохшие губы.
– Это точно?
– Абсолютно, – сказал Дубинин.
– Что сказал шеф?
– Тебе лучше не слышать.
– Ясно.
Роман почувствовал, что рот его искривился жалкой улыбочкой. Как бы он ни хорохорился, а Слепцов в праведном гневе способен был устрашить кого угодно. В данном же случае его гнев был праведен, как никогда.
– Значит, так, – сказал Дубинин. – Что касается твоих дальнейших действий. Ты должен, первое: продолжить с англичанами поиск ракет; второе – найти и уничтожить Крохина. Поскольку ракеты и Крохин взаимосвязаны, второе сделать будет нетрудно.
– Вы находите, товарищ подполковник? – съехидничал Роман.
– Так точно, товарищ капитан, нахожу, – отчеканил Дубинин.
– Но ведь англичане отказались от моих услуг, – напомнил Роман. – Как их убедить в том, чтобы они допустили меня к дальнейшим поискам?
– Как хочешь. Но ты должен вернуться.
– Да это посложнее сделать, чем украсть Биг– Бен!
– Понадобится, и Биг-Бен украдешь. А пока иди и выполняй приказ.
– И это твое последнее слово?
– Именно.
– Но…
Протестующий вопль Романа повис в воздухе. Дубинин связь прервал и, судя по всему, больше ее возобновлять не собирался. Начальство свое слово сказало, а с начальством, как известно, спорить бесполезно. Значит, надо снова подыматься, расправлять плечи и лезть на баррикады.