— Ничего, сносно. Кормили только всякими полуфабрикатами.
— Что, сырыми? — удивился Евгений.
— Ну, почему? Так, готовили кое-что, разогревали в микроволновке. Я пыталась в свои руки это дело взять, но они не разрешили, думаю, боялись, что отравлю.
— Вот идиоты! — от души прокомментировал Евгений.
— Не скажи, — возразила супруга. — Было бы чем — точно могла отравить. Надоели они мне — хуже некуда! Гопота люберецкая!
— Они что, все русские?
— Все, — кивнула Наташка. — И сюда добрались, гады!
— А еще кого-нибудь видела?
— Нет, за все дни, что здесь сидела, только эти морды и маячили. Да еще телевизор иногда можно было посмотреть.
— Ты у меня молодец! — похвалил Евгений, когда «фольксваген» выруливал на автобан. — Настоящая героиня! Я себя так проклинал за то, что сдался и взял тебя с собой!
— Да ты что! — Наташка отобрала у него сигареты и теперь жала на кнопку прикуривателя. — Чтобы я пропустила такое приключение? Да ни в жисть! — И тут же спросила с оттенком похвальбы: — А здорово я этого Вадика отоварила?
— Его Вадиком звали? Ну, потом свечку поставишь за упокой его души…
Наташка помрачнела на несколько секунд, потом махнула зажженной сигаретой в темноте салона:
— А и черт с ним, козлом! За все время слова доброго не услышала! «Сидеть! Не рыпаться! Молчать!» Поверишь, поговорить невозможно было! Ни о чем!
— Это они боялись, что ты их заговоришь и перевербуешь, как миледи Фельтона, — рассмеялся Евгений. — А они потом своего герцога Бекингема резать пойдут.
— А чего?! — тоже развеселилась супруга. — Запросто! С их-то куриными мозгами? Да как нечего делать! Слушай, ты куда меня везешь?
— К одному очень интересному человечку. Кстати, ему позвонить нужно, чтобы не свалиться как снег на голову. Хотя не думаю, чтобы наше появление стало сюрпризом
Слово «человечек» Наташку немного напрягло. Уж не завел ли здесь супруг себе женщину, пользуясь вынужденным отсутствием законной половины? Но, увидев Пашу, а потом, за поздним ужином, познакомившись с ним поближе, она свои страхи и сомнения прогнала прочь и была Шнайдером-старшим просто очарована.
Пауль их появлению действительно ничуть не удивился; более того, разбудил Мартину и заставил ее накрывать на стол. Он все пытался выспросить у Евгения подробности ночной операции и обижался на то, что ему не позволили в ней участвовать. Миронов отговаривался, мол, все произошло спонтанно и вызывать Пашу на подмогу не было времени. Пауль сомневался в его искренности, но «делал хорошую мину при плохой игре». Пришлось клятвенно заверить, что в следующий раз, в самое ближайшее время — непременно!
Ужинали чем бог послал. А послал он изрядно. В этой семье, в отличие от младшеньких, покушать любили, и готовить умели. На столе было мясо, жареное и тушеное, овощи, свежие и отварные. Паша извлек из погреба бутылку «Московской», и они с Евгением с удовольствием тяпнули по несколько рюмок. Дамам же предложили какой-то экзотический ликер. Рассказывали анекдоты и истории из московской и готской жизни. Евгений пообещал завтра же сводить супругу в замок Фриденштайн и вообще показать город.
В общем, хорошо посидели. Потом, когда уже ложились спать, Наташка спросила:
— Мы теперь домой уедем? Все закончилось?
— Ты — точно уедешь, — решительно сказал Евгений, стягивая через голову черную футболку. — А мне придется еще на какое-то время остаться.
Как и следовало ожидать, это заявление вызвало у жены бурю протестов.
— И думать забудь! Чтобы я тебя бросила одного? В этом империалистическом логове? За кого ты меня принимаешь?
— Скажи честно: боишься, — подколол, усмехаясь, Евгений, — что меня здесь какая-нибудь фройляйн окрутит!
— Вот еще! — фыркнула Наташка. Но потом призналась: — И этого боюсь. А еще больше — того, что ты сам не справишься!
Теперь пришел черед негодовать Евгению.
— Мало тебе было этих приключений? В заложницы попала! Ты видела сегодня, как здесь с противниками обращаются? Хочешь голову сложить за невесть какое дело? И меня с Киром оставить сиротами? Когда мужики дерутся, женщинам вмешиваться нельзя!
— Вот еще, горский мужчина нашелся! «Малчи, женщына!» Да если хочешь знать, я стреляю лучше тебя! И в секцию самообороны без оружия ходила почти год!
— «В секцию»! — передразнил Евгений. — Что-то не очень твоя самооборона помогла, когда тебя в Кольмаре похищали!
Наташка почти дар речи потеряла от возмущения.
— Да как ты… как ты можешь… такое говорить? Там три здоровенных мужика меня в машину затаскивали! И все равно я одному глаз подбила, а другому промеж ног заехала! Если бы в лицо какой-то гадостью не прыснули, фиг бы они меня запихнули в этот чертов драндулет! Потом даже сыпь какая-то на щеках появлялась!
— А здесь кто может гарантию дать, что тебя снова в «драндулет» не запихнут? — сказал Евгений, уже понимая, что ничего с женой поделать не сможет и ни в какую Москву она не уедет. Он слишком хорошо ее знал, чтобы питать какие-то иллюзии насчет того, кто в доме хозяин. Нет, Миронов не был законченным подкаблучником и изредка мог настоять на своем и выдержать сопротивление Наташки. Но жена обладала сокрушительной энергией и добивалась своего, если не скандалами (очень и очень редкими, надо признаться), то обычными женскими хитростями: лаской и уговорами.
Вот и сейчас, поняв, что спором ничего не решишь, а также чувствуя, что устала и нужно выспаться впервые за последние дни в уютном и безопасном месте, она сменила тактику. Зевнула, потянулась и сказала:
— Ладно, утро вечера не дряннее! Чего мы на ночь глядя разорались? Того и гляди, хозяева прибегут разнимать нас. Давай спать? А то я совсем без сил.
Но ночью у нее силы все же нашлись. И много…
Утром они вставать не спешили. Куда торопиться? Телефон Евгения молчал, его не домогались ни Симонов, ни Иван Иванович, который уже наверняка был осведомлен о том, что свое влияние он на Миронова потерял, и ломал голову, чем бы его теперь привязать, заставить выполнить контракт или хотя бы вернуть аванс. А может, уже обо всем догадался и строил коварные планы, как покарать обманщика?
Евгений даже посмотрел на окошечко телефона: не разрядилась ли батарея? Но все было в порядке.
Наташка еще спала, устроившись щекой на плече мужа, уютно посапывала ему в ухо. А Евгения одолевали мысли. Он не мог придумать, как бы уговорить свою драгоценную половину уехать домой. Может, соврать, что едет в обычную служебную командировку на несколько дней, и ничего особенного в этом нет? Так, деловые переговоры о дальнейшем расширении бизнеса.
Но с Наташкой они жили все-таки не первый год, умная женщина своего мужа изучила до самых глубин и в неуклюжее вранье, конечно, не поверила бы. Поэтому придется говорить правду. Не всю, разумеется, но основное. Была у него слабая надежда, что жена все поймет, благословит на ратные подвиги и останется стеречь домашний очаг. Однако Наташка восприняла грядущее приключение с восторгом и рекомендовала мужу забыть о каких-либо возражениях. Он было заикнулся, что начальство против… Плевать, сказала Наташка, на твое начальство! Если я поеду (а я обязательно поеду!), то это будет для тебя самой лучшей маскировкой. Так своему начальству и передай!