Ступин мгновенно отбросил шутливый тон, подобрался. В глазах опять загорелись холодные огоньки. Вновь перед Евгением был хищник.
— Какие дела?
— Ну, камешки всякие блестящие, перевозка их незаконная, торговля…
— Ах, вон ты о чем, — протянул Сергей. — Значит, прав я был, не случайное все это совпадение. А я-то, дурак, думал, что попал старый товарищ в переделку, выкарабкивается по мере сил… Ты не ко мне пришел, ты за мной пришел…
— Правильно мыслишь, — кивнул Евгений. — В нужном направлении.
— Ну, так читай мои мысли дальше, — нехорошо усмехнулся Ступин.
— Чего там читать, — пренебрежительно сказал Евгений. — Сейчас ты грохнешь меня, а потом постараешься перестрелять моих людей. Только охрану не зови, она сейчас не в состоянии помочь. Самому придется поработать.
— Ничего, — оскалился Ступин. — Я не гордый. Сам вас перещелкаю. Очень жаль, что мы с тобой не договорились. Я ведь мог тебе многое предложить.
— Деньги?
— Много денег! Очень много. Тебе такие деньги и не снились! Кто ты сейчас? Мелкий бизнесмен, кажется? Копейки зарабатываешь? Или это только прикрытие? Угадал? Вот поэтому я и сказал «мог предложить»! Вижу, что бесполезно. А раз так, остается одно: и тебя убрать, и твоих гвардейцев…
Он не успел перевести ствол пистолета с двери на Миронова. Евгений, тушивший очередную сигарету, сделал короткое движение кистью, и тяжелая пепельница, мелькнув в воздухе, врезалась в голову Ступина. Сергей даже не успел вскочить, только дернулся, нажал на курок — пуля впилась в стену — и упал лицом на стол. Сюррикены и ножи Евгений всегда метал отменно.
Он встал, подошел к двери, открыл ее.
— Заходите, Алексей Васильевич! Что с Хайнцем?
— Живой, ничего страшного, — ответил Симонов, осторожно заглядывая в комнату и держа пистолет наизготовку. — Как ты здесь?
— Да так, помаленьку…
На душе у Евгения было очень паршиво.
Симонов подошел к столу, повернул голову Ступина набок, вгляделся.
— А ведь я его знаю, — протянул он задумчиво.
— Конечно, знаете, — подтвердил Миронов. — Он в СОБе служил, в Москве. Тут вот какое дело, Алексей Васильевич. Он вычислил, где мы прятались последнее время, и своих людей туда послал. А там Наташка одна.
— Твою мать! — выругался Симонов. — Говорил же: отошли домой! И как мы теперь ее выручать будем?
— На меня обменяете, — вдруг сказал Ступин, открывая глаза. — Вы же меня в Москву собрались везти? Ну, так и не повезете, здесь оставите.
Он сел в кресле, помотал головой, сжал ее в ладонях.
— Больно как! Что же ты, Женя? Я к тебе со всей душой, а ты меня по башке…
— У тебя память отшибло? — холодно осведомился Миронов. — Или это не ты собирался меня пристрелить?
Ступин промолчал.
— Будем думать, как твою благоверную вызволять, — сказал Симонов. — Может быть, правда, обменять на этого… бизнесмена?
Тут в кармане куртки Евгения забренчал «Турецкий марш». Симонов сморщился.
— Я же велел перед операцией все мобильники отключить! Дисциплинка!
Евгений лихорадочно полез в карман. Здесь ему мог звонить только один человек.
Это действительно была Наташка.
— Ну, как вы там? Всех победили?
— Уходи немедленно из дома! — заорал Евгений. — Слышишь, немедленно! И спрячься где-нибудь, мы скоро приедем!
— А чего ты расшумелся? — удивилась жена. — Ну, приехали три каких-то дурака, начали приставать, чуть ли не руки вязать. Я и разозлилась…
— Что с ними? — уже спокойнее спросил Евгений, чувствуя, как отступает напряжение.
— А что с ними может быть? — опять удивилась Наташка. — Лежат, связанные, вас дожидаются. Вы там долго еще?
— Нет, скоро будем. Ты молодец! — сказал Евгений и отключился. Тут только он заметил, что все с напряжением прислушивались к его с женой разговору.
— Чего уставились? Все в порядке, потерь нет, противник нейтрализован!
— Ну, ничего поручить нельзя этим раздолбаям! — с отчаянием сказал Ступин. — Любое дело завалят!
— Так что, — спросил Симонов, — не придется его менять?
— Нет, — качнул головой Евгений. — Наташка сама справилась.
— Ну и отлично! — обрадовался Алексей Васильевич. — Будем этого кренделя на родину отправлять. Там его давно ждут.
— Эх, черт, — сказал Ступин. — На хрена я всю эту музыку затеял? Сам бы тебя шлепнул, и все дела!
— Плохо стреляешь, Сережа! — ласково сказал Миронов.
— Вижу, — согласился тот. — Раз твой приятель жив…
— Все, стрелок, собирайся, — сказал ему Симонов. — Поедем, красотка, кататься!
Он был явно доволен проведенной операцией. Все прошло практически идеально. Не считая, конечно, раненного в плечо Хайнца. Но это уже «неизбежные в бою потери». Впрочем, в действительности Хайнца они не потеряли. Тот уже пришел в себя, а за время разговора со Ступиным Борис успел перевязать ему плечо. Скорее всего, помощь врача в дальнейшем не потребуется — пуля прошла удивительно чисто, навылет, оставив после себя только два кровавых отверстия и неизбежный в таких случаях огромный синяк. Теперь мрачный немец сидел в кресле и с ненавистью смотрел на Ступина.
А тот как ни в чем не бывало поднялся и направился к двери. Симонов шагнул следом, поймал его за рукав.
— Ты куда это намылился, голубь?
— Ну, вы же сами сказали, что в Россию меня повезете? Вот и поехали!
— Поехали, — кивнул Симонов. — Жень, прихвати его ноутбук, может пригодиться!
Уже на пороге Ступин спохватился.
— Эй, а алмазы что, здесь оставим? Непорядок!
— Куда ты их заныкал? — спросил Симонов.
— В сейф, куда же еще! Большая партия.
Алексей Васильевич критически оглядел комнату.
— Что-то я здесь сейфа не вижу.
— Он за часами, — признался Сергей. — Только вы не откроете, там секреты есть.
— Открывай ты, — согласился Симонов и посторонился.
Ступин подошел к высоченным, почти под потолок напольным часам, просунул руку между ними и стеной и чем-то щелкнул.
Дальнейшее произошло в течение секунды, максимум двух. С неожиданной легкостью часы повернулись вокруг вертикальной оси, открыв темный провал в стене. В этот провал Ступин мгновенно и канул. А часы тут же благополучно встали на свое место.
Симонов какое-то время ловил ртом воздух, а потом, разразившись жутким матом, ринулся к часам и принялся отдирать их от стенки. В общем, потерял лицо, как говорят китайцы.