— Тут зигзаги пошли, — сказал он. — Надо дальше двигаться. Веревка у нас есть?
Голова Монастырева исчезла из светлого проема и через пару минут возникла вновь. В руках у Портоса был моток сизалевой бечевы.
— Привяжи ее там к чему-нибудь, — велел Евгений. — И кидай сюда.
Рулон, разматываясь, упал к его ногам. Вот теперь можно было идти, не боясь заблудиться. Двигаясь медленно и осторожно, он дошел до следующего поворота. И здесь заметил, что тоннель ощутимо опускается вниз. «Как бы не покатиться», — мелькнула мысль. Но уклон был не таким крутым, чтобы нельзя было держаться на ногах. Он стал продвигаться дальше.
Сзади вдруг послышалось сопение. Евгений резко обернулся. Верный друг Серхио Тибурон не мог отпустить советского майора одного и последовал за ним. В руке у него горел второй фонарик.
— И чего, спрашивается, ты за мной поперся? — недовольным тоном спросил Миронов, хотя в душе обрадовался появлению кубинца.
— А вдруг ты здесь что-нибудь великое откроешь? И вся слава тебе достанется? Нет уж, делись! — высказался капитан. Но ясно было, что на славу ему плевать с высокой колокольни и беспокоится он только за приятеля.
— Ладно, — усмехнулся Евгений. — Пошли вместе славу добывать.
Серхио между тем шарил лучом фонаря по стенам.
— Что ты там ищешь? — поинтересовался Миронов. — Наскальные рисунки?
— Храм это или нет? — вопросом на вопрос ответил кубинец. — А если храм, то что-то на стенах обязательно должно быть. Фрески какие-нибудь или барельефы. Любая религия себя украшать любит.
— Да уж, — согласился Евгений. Ему вспомнились католические и православные церкви. «Дом Божий» у католиков, конечно, был поскромнее, чем у православных, но тоже бедностью не отличался. Зато местная религия не была склонна к украшательству. На стенах тоннеля нельзя было увидеть никаких надписей или знаков. И, конечно же, не имелось обычных в таких пустынных местах надписей вездесущих туристов, типа «Вова и Маша были здесь!» или «Билл из Аризоны приветствует всех!». Обычная каменная кладка, кое-где затянутая паутиной.
Подсвечивая фонариками, они преодолели еще два поворота. Тоннель неуклонно шел вниз и по расчетам Евгения должен был вскоре достичь уровня основания. «Может быть, здесь имеются и подземные уровни, где скрывается главное святилище?» — подумалось ему. «Вот будет весело, если там хранятся какие-нибудь сокровища! И что нам с ними делать? Домой не вывезешь. А местным властям передать — разворуют обязательно! Лучше уж ничего не находить, чтобы потом головной боли не было».
Однако мечтам о несметных сокровищах не суждено было исполниться. После очередного поворота перед ними действительно открылся обширный зал, стены и потолок которого скрывались в темноте, и что-то там, в центе его, имелось, то ли группа статуй, то ли пересохший фонтан. Но Евгений не успел ничего как следует рассмотреть, потому что после очередного его шага, раздался пронзительный скрип и под ногами раскрылся проем настолько широкий, что перепрыгнуть его без основательного разбега не представлялось возможным. Но хуже всего было то, что Миронов провалился в эту яму! И если бы не Тибурон, шедший на два шага позади и успевший прихватить приятеля за поясной ремень и вытащить, валяться бы советскому майору со сломанными конечностями в недрах древнего храма. А может быть, и не только руки-ноги поломал. Фонарик, который выронил Евгений, в яму все-таки упал, но от удара не погас, и теперь в его свете глубоко внизу виднелись какие-то жуткого вида острия.
— Ты мне опять задолжал, — промолвил Серхио, когда они отошли за угол, присели у стены и закурили. Только что пережитая опасность ослабила колени. — Не знаю, как и расплатишься!
— Ничего, договоримся, — криво усмехнулся Миронов. Пальцы у него дрожали и еле удерживали сигарету. — Вот же собаки древние! Ловушку устроили!
— И мы тоже хороши! — поддержал его Тибурон. — Поперлись, как на прогулку! Ведь в таких местах обязательно ловушки должны иметься! Вспомни те же египетские пирамиды! Там строители воров опасались. А почему местные древние должны были мыслить иначе? Ангольцы те еще воришки, сам знаешь. Вот и защищались жрецы, как могли. Наверняка ведь существует рычаг, который ловушку отключает!
— Нет, ты подумай! — перебил Евгений. — Столько веков прошло, а механизм действует! Как строили, а?
Некоторое время, в свете одного лишь фонаря, они сидели молча, только глубоко затягивались. Потом кубинец решительно поднялся, затоптал окурок.
— Так, хватит с нас приключений! Пошли назад!
И Евгений не стал ему возражать.
На выходе их с нетерпением ожидали «коллеги-археологи». Рассказ о приключении внутри пирамиды имел успех. Монастырев подробно обо всем расспросил и решил, что если ловушка уже сработала, то и опасности больше не представляет. Значит, перебравшись через яму с помощью подручных средств, можно узнать, что хранится в подземном зале!
— Разреши, командир! Сам схожу и посмотрю! Честное слово, на рожон лезть не буду!
Вообще-то слову Монастырева можно было доверять. Евгений знал это и потому кивнул:
— Давай, только очень осторожно.
Осматривать тоннель теперь отправились все трое, еще не побывавших в нем: Толик, кубинец и Сандош, наконец превозмогший свой страх перед древними жрецами.
Миронов и Тибурон остались на площадке. Минут через пятнадцать, царапая макушкой о потолок тоннеля, появился Портос. Был он невероятно возбужден.
— Можно перебраться! Только несколько бревнышек срубить и мостки сгоношить! — выпалил он и побежал вниз по лестнице — валить деревья. Тибурон рассмеялся:
— Это он собирается местную древесину катаной рубить? До вечера провозится!
— Почему?
— Да она же твердая, как железо! Мы как-то землянки строили, так даже взрывчаткой пытались бревна заготовить! Не взяла! Тут топор нужен и махать им до одурения.
— Ничего, Толику дури не занимать! — успокоил его Миронов.
— Не веришь? Пошли посмотрим, — согласился покладистый кубинец.
Они спустились с пирамиды. Трудолюбивый «археолог» уже примерился к одному, не очень толстому стволу и азартно тюкал по нему своим коротким мечом. Особого вреда его удары дереву не причиняли. Тибурон был прав. Но убедить Монастырева в тщетности его усилий сейчас не представлялось возможным. Пока сам не удостоверится — не бросит.
И тут… Евгений почувствовал естественные позывы организма и, закинув за спину автомат, отправился в ближайшие кусты. Сделав дело и застегивая ширинку, он вдруг ощутил, как в спину ему уперлось что-то твердое, и смутно знакомый голос по-русски произнес:
— Только давай без этих штучек с прыжками и обезоруживанием, хорошо? Стрелять я не буду. Надо поговорить!
Ощущение приставленного к спине оружия исчезло, послышался шорох, и тот же голос сказал: