— Вам там что, мозги промывают для ясности мышления? За самую суть хватаешься. В какой-то мере да, ты прав. Но операция давно планировалась, после первых твоих сообщений. Когда дело к финалу пошло, сюда этого добра молодца с его ребятами, — он кивнул на Евгения, — закинули. Сидели они тут, приказа дожидались, шустрили помаленьку. А со мной вот как получилось. Африка и вправду не моя зона. Но в секторе «А» запарка сейчас, все в разгоне, а у меня небольшой простой. Вот я и намекнул руководству, что, мол, готов, тем более и тебя лично знаю, и с Туристом работал. Получилось, послали. Так что, если не возражаешь, я твоим делом буду заниматься.
— Какие возражения? — хлопнул его по плечу Симонов. — Ты — мужик опытный, работать умеешь. Буду только рад. Ладно, давай к делу. Карта у тебя есть?
— А как же!
— Вот, давай и посмотрим кое-что. А ты, Евгений Викторович, прогуляйся пока по окрестностям, посмотри, чтобы нам никто не мешал! Задание понятно?
Евгению оставалось только сказать с плохо скрываемой злостью:
— Так точно!
Его, как пацана, отправили погулять, пока взрослые дяди будут серьезные дела обговаривать! Но деваться некуда, приказ есть приказ, хотя и отданный не непосредственным начальником. И он, прихватив из машины автомат, сошел с шоссе.
Забираться глубоко в лес Евгений не собирался. Не хотелось ему и упускать из поля зрения этих двух «стратегов». Поэтому отошел чуть в сторону и присел за кустом. Он успел выкурить три сигареты, раздавить какого-то подозрительного жука и немного поднять настроение размышлениями на темы будущей операции, когда с дороги послышалось:
— Турист! Давай сюда!
Евгений лениво поднялся, вышел из-за куста. Командиры смотрели на него с непроницаемыми лицами. Карту они уже убрали и, видимо, обо всем договорились.
— Ну? — спросил Миронов, останавливаясь перед машиной. — Какие будут приказания?
— Обиделся! — довольным тоном сказал Сидихин. — Видишь, Василич, какая молодежь нынче? Про таких мой дед говорил: «Вот народ! Плюнешь в рожу — лезут драться!».
— А как же ему не обижаться? — поддержал коллегу Симонов. — Он ведь в местных палестинах царь и бог! А тут ты приперся, командуешь. Разве не обидно?
— Понимаю, обидно, конечно! — продолжал веселиться Сидихин. — Ну, так служба у нас такая, что без начальников никак нельзя. Ладно, Турист, хватит дуться. Дело у нас шибко серьезное предстоит, нельзя нам друг на друга обижаться. Все расскажу, во всех подробностях. Вот в город вернемся, твоего кубинского приятеля позовем и все тщательно обсудим. Слово даю. А сейчас — поехали. Кроме всего прочего, обед скоро. Тут, на побережье, такой аппетит замечательный появляется! Может, и ты с нами, Василич?
Симонов помотал головой:
— Ты что, Герман, окончательно сбрендил! Мне только и остается, что засветиться в компании с советскими и кубинцами! Вот будет здорово, если эту картинку городской комиссар узрит! Мне еще до вечера башку отвинтят!
— Не понял! — посерьезнел Сидихин. — Что, правда, комиссар — стукач?
— Самый настоящий, — кивнул Симонов. — Думаешь, откуда я о Туристе и его команде узнал? В донесении прочел, он их регулярно в лесу оставляет для начальника безопасности лаборатории. Ну, а потом пришлось напрячь этого португальца, Сандоша, чтобы притащил Туриста в условленное место.
— Что, и Фернанду на вас работает? — не выдержал молчания Евгений. Не ожидал он такой подлянки от добродушного португальского электрика!
— Ну, ну, успокойся! Сандош, в отличие от комиссара, именно на меня и работает! Только на меня? Я с ним встретился, когда он эту дурацкую пирамиду в лесу исследовать пытался. Вот с тех пор и поддерживаем отношения.
— Вы что, Алексей Васильевич, и в пирамиду лазили?
— На досуге посмотрел, что там внутри.
— И что? — напрягся Евгений. — Нашли что-нибудь?
— Нет там ни хрена! Ее, по-моему, давно разграбили. Хотя…
Он полез в нагрудный карман и что-то достал.
— Вот, там подобрал. Держи, своей девушке в Москве подаришь! И чтобы на нас, старых дураков, не обижался. Есть у тебя девушка?
Евгений кивнул, заворожено рассматривая то, что вручил ему Симонов. Это была маленькая фигурка носорога, сантиметров пять в длину, выполненная с поразительной достоверностью из какого-то голубого и теплого на ощупь камня. На спине носорога имелся выступ, за который, очевидно, привязывался шнурок — чтобы носить на шее. Великолепный подарок для Наташки!
— Спасибо, Алексей Васильевич! — забыв о своей недавней злости, сказал Миронов.
— Не за что! — усмехнулся тот. — Это талисман какой-то, оберег. Только от чего оберегает, не знаю. Ты дома по справочникам полазай, может, найдешь что-нибудь.
— Ну, все, хватит сувенирами делиться, — заторопился Сидихин. — Ехать пора! Тебя не хватятся?
— Нет, я их приучил к тому, что иногда по полдня в лесу пропадаю. Говорю же, кое-как здесь за мной следят.
— Ну и хорошо, — подвел черту Сидихин. — Послезавтра легче будет.
— Посмотрим, — просто сказал Симонов и направился к лесу. Там, где начинался кустарник, оглянулся, махнул рукой, прощаясь, и скрылся в зарослях.
— Дай, я за руль сяду! — потребовал Герман. — Хочу с ветерком прокатиться!
— Не наездились еще? — поддел его Евгений. — С утра куда мотались?
— Просто так, по окрестностям. Я ведь здесь лет десять не был. Вот и вспоминал молодость.
Та-ак, прав был Миронов в своих сомнениях, этот суровый дядечка и здесь пошустрить успел!
— Что, прямо тут были, в Порту-Амбуин?
— Не совсем, не на побережье, глубже в лесах.
— А чем занимались? Здесь же тогда португальцы были.
— Вот потому они и удрали в свою Португалию, что я, да такие как я по лесам слонялись, — с достоинством ответил Сидихин, трогая «лендровер» с места. Больше Евгений вопросов о прошлом Германа задавать не стал. Да и вряд ли тот бы ответил. Было — и прошло, незачем минувшие дни ворошить.
Как и обещал Сидихин, после обеда они позвали Тибурона и отправились на пляж. Непременных солдата, бутылку виски и гроздь бананов тоже захватили. Для начала окунулись, выпили по толике, а затем улеглись на полотенцах, и Герман стал рассказывать.
Серхио, уже понявший, что происходит нечто необычное, слушал молча, не перебивал. Иногда вопрос задавал Евгений, уточнял детали. Сидихин не сердился, терпеливо отвечал. Сейчас он совсем не походил на беспечного офицера, дорвавшегося до отдыха, каким выглядел вчера, когда прилетел в Порту-Амбуин. Разговор проходил на испанском, чтобы понимал и Тибурон.
— Вот какая история, парни, — начал Герман. — До Москвы уже давно стали доходить слухи о том, что кое-где ведутся разработки генетического оружия. То есть такого, что способно заложить в организм человека своего рода бомбу. Ребенок рождается, как обычно, растет, взрослеет. А потом, в один прекрасный день, вдруг стремительно начинает стареть. И умирает в считанные недели. Но это только один вариант. Теперь другой. Люди, попавшие под действие генетического оружия, становятся бесплодными. Как мужчины, так и женщины. То есть они не могут себя воспроизводить. Мало того. Бесплодие это заразно, передается половым путем или через кровь. Нация, таким образом, постепенно вымирает. Но и это еще не все возможные варианты. Человек, зараженный генетически измененными вирусами, вдруг теряет иммунитет к самым легким заболеваниям. Организм его просто отказывается бороться, к примеру, с обычной простудой. И человек умирает.