— В отсутствии мотивов, — начал открывать дверь. — И, потом, за долгую и беспорочную службу у господина Чиркова вы, уверен, достаточно наворовали, впору самому поделиться, — хмыкнул. — Так вот, все эти деньги я великодушно оставляю вам. Всего доброго, — вышел в дверь и был таков.
Загрузился в полупустой вагон метро, поставил на колени сумку и сам не заметил, как вырубился. Этой ночью поспать не получилось. Совершенно. Сначала мы с женой ссорились, потом мирились, а под утро принялись жадно, как в последний раз, разговаривать.
Проснулся от того, что кто-то от всей души наступил на ногу. «Осторожно, двери закрываются. Следующая станция Китай-город». Решил было подремать еще пару минут и даже закрыл глаза, но тут…
— Короче, я его замочил, — проорал в трубку стоящий в метре от меня долговязый тощий подросток. Я сделал стойку и прислушался. Он меж тем продолжал орать, как потерпевший: — А потом еще троих.
— Из чего? Из «калаша», а тех из «Глока»… — вагон качнуло, убийца едва не улетел. Самое интересное, и не думал замолкать. — Потом братаны «маслят» подкинули, так еще двоих уделал. Что? Нет, не один, Мамонт помог, без него вообще жопа. — Кажется, что-то начал понимать.
— Да, потом дошел до чек-пойнта, сохранился и все, шандец. Спать еду, — чертовы геймеры, мочат друг дружку налево и направо, а я меня едва инфаркт от всего этого не вышел.
От услышанного мигом взбодрился, уселся поудобнее и принялся глазеть по сторонам. За последние несколько лет в московском метро все стало иначе. Раньше, всего несколько лет назад, пассажиры, что сидячие, что стоячие, читали. Сейчас, в основном, дремлют, слушают через наушники музыку или возятся в своих мобильниках. А еще разговаривают, легко перекрывая шум поезда.
— Ты же знаешь, — визгливо сообщила на ухо одна прыщавая девица, в сапожищах до задницы, другой, в сиреневых, обтягивающих кривоватые конечности, лосинах. Таких, приехавшие в Москву на полмесяца раньше, презрительно именуют принцессами из Лимитогорска, — у нас с ним были отношения.
— Да, Надя.
— Они меня напрягали, а его не напрягали. Ты понимаешь?
— Конечно, Надя
— Ну вот, я такая и говорю, почему тебя не напрягают наши отношения? Меня они напрягают, а тебя не напрягают.
— Ну, Надя…
— А он, такой, говорит, меня они не напрягают, а я говорю, тогда и меня не будут напрягать наши отношения.
— Ох, Надя…
Аж заслушался, едва успел выскочить на «Тургеневской». Пробежал подземным переходом, вынырнул на поверхность и перешел через дорогу. Свернул в узенький переулок и спустился по ступенькам. В маленьком кафе, на шесть столиков всего, меня уже ждали. Одетый во все новое: джинсы, свитер, куртку (и ботинки тоже, я не поленился и посмотрел) Ильин клевал носом за столом. Такое впечатление, что этой ночью он тоже не сомкнул глаз.
А потом все пошло не так, единственным логическим продолжением нашей милой беседы могла быть только хорошая драка, вернее, учитывая разницу в подготовке и весовых категориях, зверское избиение одного из нас. Сами догадайтесь кого.
И тут бармен включил висящий под потолком телевизор.
Вот только этого мне и не хватало, самого настоящего Хуана Маркадо, мстителя из Техаса местного разлива. Юноша приперся на встречу с красными от бессонницы глазами (как видно, не одному мне не удалось поспать этой ночью), жаждой мести в сердце и стволом под курткой, за поясом сзади, у поясницы. Очень даже заметным опытному глазу. И тут мне сделалось страшно. За него, желторотого. Мальчик захотел свести счеты с бывшим коллегой. С тем же успехом со своей жалкой пукалкой он мог выплыть по-собачьи в открытое море и сразиться в честном бою с авианосцем.
— Он убил моего друга, ты понимаешь? — смотрел на меня и в глазах у парня блестели слезы.
Понимаю, дорогой, как не понять. Коля вообще много кого убил. Сначала на службе с моей помощью, а потом уже самостоятельно. И тебя, дурачка, обязательно пришьет, как пуговицу к ширинке. Если тебе, конечно, посчастливится выйти на след. А ведь может и получиться. Мой собеседник, по всему видно, являл собой редкое исключение из общего числа, то есть был толковым и хватким опером. Именно поэтому я и решил ему помочь. В смысле, помочь остаться в живых, потому что единственной возможностью для него выжить в драке с моим бывшим, это на ту драку не выйти. А не выйти на нее он сможет только, если проведет несколько ближайших недель на больничной койке.
— Что молчишь? — никак не мог уняться он.
Потому и молчу, что грустно мне. Калечить сотрудника милиции — дело, между прочим, подсудное. Единственным вариантом, позволяющим мне как-то от этой перспективы увернуться, является банальная драка. И начать ее должен именно он. А уж потом я сломаю ему руку и, на всякий случай, ногу. Сам вызову «скорую», и сразу кое-кому позвоню. Пусть отмазывают, не только я кое-кому кое-что должен. Есть и у меня должники.
— А что тут говорить? — лениво молвил я. — Понимаю, ментовское братство, вместе бабки стригли, водку пили, наша служба и опасна, и трудна, честно жить не хочет… Только при чем тут я?
— Не понимаешь?
— Не, не понимаю, — рассмеялся ему в глаза. — Где уж нам, мы люди темные, в ПТУ имени Евсюкова не обучались.
— Что ты сказал? — прошипел он.
— Ты все прекрасно расслышал, — откинулся на стульчике и с хрустом потянулся. — Боже мой, какие мы грозные, — растянул рот в глумливой усмешке. — Ты еще зубками поскрипи, щенок.
Если бы кто знал, до чего мне было хреново. Издеваться над хорошим парнем, у которого погиб друг, какой же я все-таки, подонок. А что прикажете делать? Скорее бы уж все началось и закончилось. Сейчас он даст мне по морде, иначе просто не сможет поступить. Этот удар я с удовольствием словлю, а уж потом…
Бармен посмотрел на часы и включил висящий под потолком телевизор, на экране появились какие-то руины, что-то у кого-то в очередной раз взорвали. Нажал на кнопку, руины исчезли, зато на экране появились три откровенно шлюховатого вида девки, одетые в некое подобие рыбачьих сетей. И сразу затянули что-то веселое, жизнерадостно потряхивая вылезающими из-под них (в смысле, сетей) силиконовыми прелестями.
— Переключи обратно, — попросил я и зарычал во весь голос, поняв, что делать это ему не хочется. — Назад переключи, я сказал!
Я перехватил летящую прямо в челюсть руку возле собственной физиономии и немного довернул. Потом распустил захват и оттолкнул. Он рухнул на стул.
— Погоди, Серега, — уже нормальным тоном попросил я и рявкнул бармену: — Звук погромче!
«…одной из версий причиной взрыва явились утечка газа…».
— Что такое? — удивился Сергей, потирая руку.