Наконец боль немного утихла, и в его памяти всплыли обрывки воспоминаний. Сулейман помнил, как залез в автофургон, взялся за пояс безопасности, когда почувствовал резкую боль в ноге. Он посмотрел на ногу и к своему глубочайшему изумлению, увидел торчащий из нее шприц. Полицейский хотел дотянуться до него рукой, но та не пошевелилась, а затем… затем наступила тьма.
Сулейман хотел посмотреть вниз — на то место, куда ему сделали укол, — потянулся к нему, но голова словно окоченела, а руки не двигались. Опустив глаза, младший инспектор увидел, что его руки привязаны ремнями к подлокотникам деревянного кресла. Справа стоял невысокий столик, на котором, к глубочайшему удивлению Сулеймана, лежал лэптоп с присоединенным к нему с помощью короткого провода мобильным телефоном. Сначала он подумал, что ему снится сюрреалистический сон (слишком уж странно было видеть современную технику в пещере), но потом боль в голове и ощущение чего-то теплого, стекающего по шее заставили Сулеймана понять, что увиденное — реально. Он попытался разорвать путы на руках, но невыносимая боль пронзила его тело. Сулейман рванулся вперед, подальше от источника своих мучений, но два кожаных ремня — один вокруг лба, другой на горле — не дали ему пошевелиться. У него перехватило дыхание. Казалось, его позвоночник не выдержит и сломается. Мука достигла апогея. Так продолжалось несколько мгновений, а затем боль стала меньше и наступило временное облегчение.
В голове бешено стучала кровь. Сквозь этот стук Сулейман различил шарканье ног позади себя.
— Кто здесь? — прохрипел он.
В его голосе слышался страх.
Полицейский почувствовал, как кто-то дернул его за правую руку. Скосив взгляд, он увидел, что теперь его рука свободна. Сулейман попытался дотянуться до затылка, но не смог. Рука дернулась, но застыла на полпути. Послышался неприятный металлический звук. Оказалось, что его запястье привязано толстым кожаным ремешком, от которого к подлокотнику тянется короткая цепь. Сулейман опустил руку и прислушался.
— Я полицейский, — сказал он во тьму, надеясь, что его слова произведут волшебное действие.
— Ты рыжий, как Иуда, — прошептал голос у его левого уха. — Все рыжие — предатели.
Сулейман охнул от неожиданности и посмотрел налево. Ничего. Только каменные стены и танцующие на них отсветы.
— Это гаррота, — невозмутимо продолжал вещать голос неизвестного. — Во времена инквизиции она была излюбленным орудием, с помощью которого избавлялись от пагубного влияния ереси. Я уверен, что и ты по достоинству оценишь ее очищающий потенциал. Как раз там, где твой череп соединен с позвоночником, у гарроты есть длинный толстый металлический винт. Если я поверну его в одну сторону…
Сулейман вскрикнул от боли.
— …тебе станет больно. Если же я ослаблю напряжение… Боль улеглась.
—.. боль уйдет. Итак, — прошептал голос палача над самым его ухом, — что ты выберешь?
— Что вам от меня надо? — спросил Сулейман, глядя в полумрак пещеры. — Я могу дать вам денег. Вы этого хотите?
— Я хочу послушания, — пробормотал голос, — и немного информации. Поверь, то, что ты здесь, вызвано крайней необходимостью и противоречит нашим желаниям. Ты сам во всем виноват. Мы просили тебя быть преданным нам, а ты обманул Церковь. Это грех.
Младший инспектор чувствовал на своем ухе теплое дыхание.
— Согласен ли ты покаяться в своих прегрешениях?
В голове полицейского все перепуталось от боли. Он не знал, на что решиться. Стоит ли признаваться в том, что он продавал информацию другой стороне, или благоразумнее все отрицать? Если он будет врать, то боль возобновится. Вряд ли он сможет выдержать эти мучения. Сулейман боялся боли.
— Извините, — торопливо проговорил он. — Я ошибся. Если это грех, то… пожалуйста… простите меня.
— Подними правую руку.
Сулейман поднял руку так высоко, насколько позволяла ему цепь.
— Эта цепь называется mea culpa, — произнес голос. — Во времена инквизиции она не мешала еретику подписывать признания. «Меа culpa» означает «моя вина». Признание своей вины — первый шаг к прощению. А какой, по-твоему, второй?
— Не знаю, — пропищал Сулейман, когда на него накатила новая волна боли.
— Искупление. Чтобы получить прощение грехов, ты должен совершить богоугодное деяние.
Полицейский с трудом дышал, стараясь сохранять хотя бы видимость самообладания. Он понимал, что поставлено на карту.
— Хорошо, — наконец вымолвил он. — Чего вы от меня хотите?
98
Подойдя к стойке регистратора, Аркадиан показал полицейский значок.
— Я ищу Габриеля Манна, — дружелюбно улыбаясь, сказал инспектор. — Он ведь у вас работает?
— Э-э-э, — промямлила регистратор, глядя на полицейского смущенным взглядом ни в чем не повинного человека. — Да. Ну… не всегда… Он обычно в разъездах… то тут, то там… Но он работает на нашу организацию. Подождите! Я сейчас выясню.
Набрав добавочный номер на телефонном аппарате, стоящем на стойке, женщина тихо с кем-то заговорила. За ней виднелась ведущая на второй этаж элегантная деревянная лестница. Сверху доносился характерный для офисов шум. Сбросив вызов, регистратор посмотрела на полицейского.
— В данное время он работает в Судане и не появится здесь еще по крайней мере в течение месяца.
Аркадиан кивнул, думая об отпечатках пальцев Габриеля Манна, оставленных в городском морге менее двух часов назад.
— Если хотите, я могу попытаться связаться с ним, — предложила женщина. — В лагерь наверняка проложена линия, возможно, есть даже спутниковая связь. Я могу позвонить его матери и узнать. Это она возглавляет нашу организацию.
— У вас есть номер ее мобильного? — задал вопрос инспектор. — Когда она вернется в офис?
— Конечно, есть, — сказала женщина.
Взяв ручку, она переписала номер на листочек блокнота.
— Вот. Я думаю, она скоро вернется из аэропорта. Если хотите, я могу позвонить ей и…
— Спасибо. Не надо, — забирая протянутый ему листочек, сказал Аркадиан. — Будет лучше, если я позвоню ей лично. В каком из аэропортов она сейчас?
— В городском. Мы перевозим наши грузы только через него.
Инспектор кивнул и улыбнулся.
— Благодарю за помощь.
Он развернулся и вышел через тяжелые стеклянные двери на улицу, где его ждала полицейская машина…
99
Аббат наблюдал за тем, как дрожащая рука информатора бегает по клавиатуре лэптопа. Короткая цепочка позвякивала. Пальцы набирали код удаленного доступа. Подсоединение к Интернету через мобильный телефон заняло много времени. Наконец полицейскому удалось войти в файл с делом покойного монаха.
— Получилось, — объявил он во тьму.